Золотая овечка
Шрифт:
— Сначала кровь, — Джосс выхватил у подошедшего приспешника сумку, порылся в ней, достал и бросил ему флягу. Аливер ловко ее поймал, оглядел со всех сторон. Он собирался что-то сказать, но тут яркий свет объял Шеннон, приковав к себе взгляд каждого, кто остался на улице или выглянул из окна. Даже случайные чайки, казалось замерли в воздухе, уставившись на чудо.
Лира зажмурилась, хотела отвернуться, но не смогла. Золотое свечение объяло животное, скрыв, но спустя несколько секунд поблекло. Многочисленным взглядам предстала юная дева, обнаженная и прекрасная. Ее кудри блистали золотом, а формы пышностью и округлостью. Неужели все принцессы такие?
Шеннон пришла в себя и обведя сонным взором округу, взвизгнула, пытаясь прикрыться. У вояк не хватило воспитания отвести взгляды. Напротив, во многих читался не только интерес, но и вожделение. Лира возненавидела их.
К ее удивлению, первым нашелся Аливер. Скинув плащ, маг набросил его на плечи принцессе, оставшись в черных одеждах. Принцесса тут же закуталась, стыдливо опустив взгляд.
— Вы в порядке? — вопросил маг.
— Я… — начала Шеннон хрипло, тут же откашлялась, прочищая горло. — Я думала, во мне не осталось чувства стыда. Но сбросив шкуру, я…
— Я не совсем о том.
По толпе прошлись шепотки. Местами похотливые, но в большинстве восхищенные. Хотя, казалось бы, после боя, созерцаний легендарного клинка и монстра, возникшего из ниоткуда, у них не должно было остаться места для удивления. Кто-то придвинулся ближе, рассмотреть диво в деталях. И только Варгас приблизился к Джоссу, схватив того за локоть:
— Ты помнишь наш уговор?!
— Ну разумеется! — огрызнулся Джосс, толкнув его. — Пустынные люди никогда не обманывают! В этом мы с магом похожи. Ты получишь свое сразу после меня. — Он обернулся к толпе, которая выстраивалась в очередь, протягивала руки, пялилась бесстыдно, с готовностью. — Вы все получите обещанное, шака! Неуязвимость обойдется для вас в один золотой. Смешная цена, и все благодаря вашему участию!
Аплодировать ему не спешили. Началась суматоха, вырывание кошельков из рук друг друга. Кто-то договаривался, кто-то стоял скромно в стороне, видимо, не подозревая, где в ближайшее время достать такие деньги.
Шеннон куталась в плащ и глядела в землю. О чем она думала? Что последние минуты жизни пройдут бесславно и болезненно? О чем вообще могут думать девушки, проведшие триста тридцать три дня в шкуре животного и вернувшиеся в человеческое обличие для того, чтоб умереть?
— Отойдите от нее! — прокричала Лира. Она увидела, как оборачиваются на нее Аливер, Джосс и Варгас. Как солдаты в ужасе отступают на шаг.
Она все еще тяжело дышала, но уже стоя на ногах. При этом Лира отлично понимала, что истинная причина смятения вояк не в этом. Истинная причина находилась у нее в руках и на плечах. Зуорен простит ее за одолженное оружие и реликвию. Если он, конечно, жив, потому что пульса на его руке она не почувствовала. И именно это в первую очередь придало ей сил.
— Всем прочь от принцессы! — повторила Лира громче.
Джосс и Варгас переглянулись и уставились на Аливера. Маг смотрел бесстрашно и даже устало.
— Все не угомонится, — вздохнул он. — Ты хоть умеешь этим пользоваться?
— Научусь, — Лира отчетливо представила место, где хочет оказаться — напротив Шен, схватить ее и унести подальше от этого ужаса. И Тиш, и Эвис простят ей побег. Главное — спасти принцессу!
Она вспомнила, как Зуорен использовал плащ, схватилась за его край, скрываясь под ним. И снова земля и небо поменялись местами, кувырок в воздухе и она стоит напротив Аливера, так близко, чувствует его запах — травы и сладости, видит долгожданный взгляд — полный смятения. Из последних сил она усмехнулась и подняла меч, собираясь нанести удар. Ал попятился и выставил руку. Ему понадобится время, чтобы прочитать заклинание, секунда, но Лира успеет. Решение атаковать его вместо спасения Шен возникло внезапно, как знак свыше. И она подчинилась этому знаку…
Хотела подчиниться. Но не успела. Ее отбросила спиной вперед невидимая сила. Меч вывалился из рук. Как так? Легкое удивление. Но ведь было время! Он не мог успеть! Как же так? В глазах потемнело, когда она ударилась о стену. А когда улица наполнилась звуками, Лира поняла, что не может даже руку поднять. Она больше ничего не могла и ничего не хотела.
— Прости, Вольт, — прошептала Лира. — Прости, Шен.
Аливер протянул к ней руку и наколдовал Армас. Лира усмехнулась. Ему больше нечего опасаться. Больше никаких сюрпризов.
А маг уже извлек из протянутых Джоссом ножен кинжал. Взяв принцессу за руку, прежде, чем та успела опомниться, провел лезвием по ее ладони. Шен вскрикнула. Вырваться не хватало сил, и принцесса лишь строго шептала что-то, может, угрожала, но Лира уже не слышала. В любую секунду она готовилась отправиться в мир пугающих снов, но заставляла себя смотреть. Она заслужила разделить эту боль вместе с принцессой. Хоть так не оставить ее одну.
Аливер оставался холоден и сосредоточен. Он выдавливал каплю за каплей. Принцесса слабо вырывалась, стиснув зубы и сжимая второй рукой плащ. Когда фляга наполнилась достаточно для одного глотка, маг отпустил Шен и та, всхлипывая, прижала окровавленную ладонь к груди. А жаждущие неуязвимости выстраивались в ряд, облизываясь, протягивая кошельки, готовые испить принцессу до опустошения последнего сосуда.
— Плата, — напомнил Аливер и Джосс бросил ему кошель.
«Неужели из-за денег?» — подумала Лира.
Аливер хмыкнул и сунул руку в мешочек. Вытащил что-то черное и круглое, с металлическим блеском, на тонкой цепочке. Медальон? Он приблизил его, разглядывая, а после снова улыбнулся и спрятал обратно.
— Хорошо, — процедил он и отдал флягу Джоссу.
Глава Арены принял ее дрожащими руками. Его глаза блестели от нарастающего волнения. Сжав обеими руками, он опрокинул ее и прильнул губами под завистливые взгляды толпы.
Лира почувствовала нарастающую тошноту от увиденного и еще от безысходности. Джосс вытер губы, хотя за время питья не пролил ни капли, и воззрел на Аливера, выпячивая грудь и выпрямляя спину.
Но вдруг его глаза округлились и фляга выпала из рук, глухо стукнув о камни. Тело свело судорогой, а руки потянулись к горлу. Оттуда уже вырывались хрипы. Народ отпрянул от него, как от роя лесных шершней.
— Он подавился! — доносились одинокие вскрики. — Помогите ему кто-нибудь!
— Он умирает, — гласили вторые. — Он задыхается.