Золотая Пуля, или Последнее Путешествие Пелевина
Шрифт:
Он подкидывает её, перехватывает за горлышко, и…
ПЕЛЕВИН. Извини, амиго.
…бьёт парня по темечку.
Удар снят четырьмя камерами. И мы видим его в разных ракурсах. Создаётся впечатление, что был не один удар, а целых четыре. Но на самом деле — один. Впрочем, и одного было вполне достаточно.
Парень валится как подкошенный и тут же забывает, чего хотел.
И хотя у самого парня претензий к Виктору уже нет, все вокруг начинают недобро галдеть. Зазвучали подначивающие индейские выкрики «Пионеры наших бьют!», и разъярённая ТОЛПА
Но тут…
По проходу в направлении толпы рванули Дюк и Йоо.
Дюк мчится, как дьявол во плоти. Он прыгает кому-то на спину, пролетает над толпой, над стойкой и сбивает Большого Бена с ног.
Йоо не отстаёт, — сделав рандат, затем три фляка подряд, в прыжке Цухахары — спиной вперёд — напрыгивает руками на ближайший столик и, перевернувшись в воздухе, приземляется на барную стойку.
В её руках тут же появляются короткие боевые мечи. Она начинает вращать ими, будто заведённая. Шлейфы от лезвий не успевают растаять в воздухе, и мы наблюдаем, как эти стальные треки просто-напросто ЗАШТРИХОВЫВАЮТ весь экран. И уже совсем скоро за ними вовсе ничего не видно. Экран полностью покрывает вуаль из стальных трассеров.
Мы ничего НЕ ВИДИМ, мы только лишь СЛЫШИМ. СВИСТ КАТАН, СВИСТ САМУРАЙСКИХ МЕЧЕЙ. И чьи-то удивлённые крики: «Невеста! Это Невеста!»
Но чудесную вуаль, сотканную умелой мастерицей, вдруг рассекает один из её мечей.
И пространство ЭКРАНА РАСПОЛЗАЕТСЯ с ТРЕСКОМ к чёртовой матери, как разодранная простыня.
Но впрочем, за старым экраном возникает новый. Так в жаркий полдень месяца Соц змея, заползшая за камень, меняет свою потёртую кожу.
На обновленном экране всё также картина. Мы видим толпу, прижавшую Виктора к стойке, и Йоо на стойке, выполняющую произвольную программу с холодным оружием. Все ждут, что будет дальше. Никто не знает, насколько далеко могут пойти её намеренья.
И в этот момент раздаётся АВТОМАТНАЯ ОЧЕРЕДЬ.
Пули проходят над головой Йоо и крушат на верхних полках богатую коллекцию из разномастных бутылок, ввергая Большого Бена в Большой Убыток. Но нам не жалко — мы уже в курсе, что там нет русской водки.
Все, кроме Виктора приседают и оборачиваются. Напротив стоит Мурка. В руках у неё укороченный «калашников». У ног — раскрытая сумка с оружием. В уголке рта — дымящая «беломорина».
Толпа оказывается между мясорубкой из мечей Йоо и стволом самого надёжного в мире автомата. Все в растерянности.
Но Мурка больше не стреляет. Йоо прекращает вертеть мечами. Гитарист перестаёт играть. На стойку запрыгивает Дюк. В его зубах длинноствольный кольт.
МИГ ТИШИНЫ.
Но ангелы здесь не летают.
Наплыв камеры на лицо Виктора в стиле братьев Шоу.
ПЕЛЕВИН. Сеньоры и сеньориты!
В тот момент, когда он начинает говорить, с самой верхней полки слетает единственная уцелевшая бутылка с ромом. Она с грохотом падает на пол. Толпа поворачивается на этот звук.
Виктору приходиться повторить.
ПЕЛЕВИН. Сеньоры и сеньориты! У нас в России говорят, что в чужой монастырь со своим уставом не приходят. Прошу не вводить нас в искушение. Всё снято, амигос. Всем спасибо. Все свободны.
По толпе проходит понимающий шёпот: «Русские, так это русские, всё тогда ясно, — это же русские». И все расходятся.
Какие-то парни, подхватив мачо-ревнивца, волокут его под руки на выход. Его ноги, оставляя две неровных полосы, безвольно волочатся по грязному полу.
Виктор оглядывает зал. Он ищет глазами креолку. Но её нигде нет.
НОЧНАЯ ГОСТИНИЦА. ДАМСКАЯ КОМНАТА.
Красавица креолка сидит в одной кабинок и молча плачет. Слёзы льют ручьём из её огромных глаз.
Полный депрессняк. Но вдруг она резко перестаёт реветь. Нервно шарит рукой в своей сумочке, решительно достаёт пакетик с белым порошком и начинает скручивать в трубочку сотенный бакс.
НОЧНАЯ ГОСТИНИЦА. БАР.
Виктор сидит за столиком и хмуро потягивает виски, — на столе появилась свежая бутылка. Он за столиком один. Йоо с группой молодых парней зажигает под мелодию, которую исполняет Гитарист. Это уже не Сантана, это уже вестернизированные аранжировки хладно-ветреных блюзов Гэри Мура. Йоо выделывается в центре круга, парни вокруг неё.
Дюк под столом. Он охраняет сумку.
Мурке в зале нет. Как впрочем, — о чём не трудно догадаться, — и её байкера.
НОЧНАЯ ГОСТИНИЦА. ВТОРОЙ ЭТАЖ. НОМЕР 13.
Одежда разбросана по всей комнате. Шмотки байкера вперемешку с бельём Мурки. Они оба на кровати. Именно там, на кровати, происходит бурная встреча двух различных культур. Лозунг этого саммита: «Ты меня никогда не забудешь».
НОЧНАЯ ГОСТИНИЦА. ДАМСКАЯ КОМНАТА.
Креолка уже в состоянии прихода. Её глаза остекленели. Глупая улыбка застыла на лице.
ЗАТЕМНЕНИЕ.
Мы слышим, как ПИСК летучих мышей становится всё СИЛЬНЕЕ И СИЛЬНЕЕ, его уже почти невозможно выдержать. Этот звук может свести с ума.
ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ.
НОЧНАЯ ГОСТИНИЦА. БАР.
Большой Бен за стойкой, он смотрит на часы. Достаёт микрофон и объявляет своим хриплым, в сотни раз усиленном аппаратурой, басом: «Господа, а сейчас только для вас и только сегодня долгожданная и несравненная ДЕМОНИЧЕСКАЯ ЛАБИОНДА!!!»