Золотая шпора, или путь Мариуса
Шрифт:
— Символ веры юртениан! — припомнил Уго.
— Приятно иметь дело с образованным человеком, — поклонился Алоиз в сторону собеседника. — Скорее всего, последний приказ головоломки можно выполнить, лишь достигнув мест обитания юртениан. А сие — задача, которая, мой юный друг, вряд ли в человеческих силах.
Масштаб предстоявшей операции вдруг обрисовался для Уго во всей грандиозности. Действительно, обращенного Рагулу (солнечного бога ренов, повернутого спиной к аудитории) не встретишь нигде, кроме как у богохульников-юртениан. Тут никаких вариантов быть не может. А о юртенианах известно лишь, что они скрылись за Глинтом. А та сторона Глинта — это, знаете, тема для отдельной лекции. Не то что юртениан
Сам Уго никогда не боялся работы, которая казалась невыполнимой. Наоборот, это подхлестывало. Уго считал себя сильным и потому с удовольствием вспоминал слова Св. Марка: "Младенцев можно питать молоком, но сильных людей нужно кормить мясом". Чем жестче Вызов, брошенный тебе — тем достойнее Ответ, если ты на него вообще способен. Тут Уго вполне соглашался с Тойнби. Но Мариус ведь — не из сильных духом. Составители головоломки должны это знать. На что же они рассчитывают?
Впрочем, о самой сути Вызова стоит рассуждать только в том случае, если Алоиз верно понял суть головоломки. А на сей счет Уго сомневался. Слишком шаткими казались ему подпорки, которые Алоиз завел под свою версию. Впрочем, Уго не раз убеждался, что наиболее сомнительные умозаключения зачастую оказываются верными. И все же в глубине души Уго хотелось, чтобы Алоиз ошибался. О, непостижимая человеческая сущность! Уго жаждал испытания — и опасался его. Как иначе? Каждый человек — в какой-то степени романтик, в какой-то — реалист. Степень его безрассудства и осторожности зависит от той дозы романтизма или реализма, которую отмерял ему Господь. Уго прекрасно видел все трудности на пути к разгадке головоломки. При этом он знал простую истину: кто ничего не боится, ничего не видел. Поэтому жаждал приключений — и опасался путешествия в страну юртениан.
Далек путь в эту страну, местонахождение которой к тому же неизвестно. Идти придется…
Вспышка откровения пронзила мозг Уго — он даже зажмурился от блестящей гипотезы, которая вдруг родилась из мрака неопределенности.
— Почему вместо Воина в знаки Зодиака введен именно гном? — спросил он прерывающимся от волнения голосом.
— Ну, не знаю, — сказал Алоиз. — Возможно, из-за связи Ордена Пик с гномами.
— А мне кажется, дело в другом. Подумай. Нам определенно указывают на юртениан. Известно, что они исчезли, переправившись через Глинт. А что на том берегу Глинта связано с гномами?
Алоиз отреагировал мгновенно:
— Пустыня Гномов! Вот это идея! А ведь действительно! Вот почему их до сих пор не нашли — ведь из наших, кроме Велинга, никто туда не добирался! Они, значит, туда… Вот ведь!
Немного успокоившись, он добавил:
— А знаешь, дружище, нас буквально тычут мордами в юртениан. Ведь и нумерический шифр внутреннего кольца с ними связан. Определенно, в итоге все должно как-то замкнуться на них. Подумалось мне: а что, если… Нет, нет, это я уже фантазирую. Но в общем, наверное, если вы до них доберетесь, вы узнаете немало интересного и поучительного.
Уго разделял эту точку зрения.
— Хорошо, — Алоиз полностью взял себя в руки. — Теперь — еще одна догадка. Предположим, мы верно прочли зашифрованную фразу из двенадцати слов. Допустим, дверь хозяина золота, кем бы он ни оказался, в самом деле закроется на исходе силы Орла. И тут сам собой напрашивается вопрос — когда же, черт возьми, это случится? Когда Орел потеряет силу? Поняв это, мы тут же определимся со сроками исполнения каждого из двенадцати приказов.
— Ты думаешь, знаки Зодиака — это сроки? — догадался Уго.
— Уверен. Должна, должна быть корреляция между текстами головоломки и соответствующими изображениями. Понять бы, по какому светилу нам ориентироваться…
Некоторое время они сидели, печально глядя на пергамент. Молчание нарушил Алоиз.
— Давай рассуждать последовательно. Раз уж мы однажды взяли гнома за отправную точку, надо придерживаться этого метода до конца. Далее. На дворе у нас май. Вряд ли ошибемся, предположив, что срок выполнения первого приказа должен находится в обозримом будущем. Вот и смотри, какие из светил в мае — начале июня проходят…
— Через Воина, разрази меня Ток! — воскликнул Уго.
— Правильно, через фигуру Зодиака, которая в головоломке заменена на гнома.
Алоиз выудил из плотных рядов пыльной литературы астрологический справочник и передал его Уго.
— Давай, дружище, это по твоей части. Не забыл еще, надеюсь?
Для непосвященного книжка была, что темный лес. Как для ителлигента-книгочея нет разницы между налобником и накопыльником, как дикарю с островов Трезубца не объяснить, что такое центриоль и цитоплазма, так нормальному человеку не под силу разобраться в астрологической литературе. Но Уго в хитросплетении таблиц и формул сориентировался быстрее, чем крот — в своей норе.
— Первая половина мая — время Воина для Большой луны.
— Отлично! — сказал Алоиз. — Период Большой луны, насколько я понимаю — полмесяца. Ну, вот мы и можем все подсчитать. Получается, что до середины мая вам надо разобраться с дверью покоев герцога Тилли. До конца мая — с Кейрегом и его сосудами. До середины июня — с хозяином серебряной табакерки. И так далее.
— Тогда выходит, — подключился Уго, — что последний приказ нужно выполнить не позднее… Не позднее 15 октября?
— Выходит, так. Но сказано-то как хитро: "Орла встречай, глядя в лицо обращенному Рагуле". Думается мне, что ради успеха дела в лицо Рагуле следует посмотреть не иначе, как первого октября. Желательно — в тот самый момент, когда Большая луна будет переходить из Дракона в Орла. — Далее, — продолжал Алоиз, — интересно порассуждать на языковую тему. Почему головоломка составлена на всеобщем, а записка — на ренском? Твое мнение?
— Ну, — соображал Уго, — возможно, это требование к головоломкам в Ордене Пик — составлять их на всеобщем. Знаешь, как при Альбентинах дурным тоном считалось сочинение стихов на ренском — только на лигийском. — А записка тогда почему на ренском?
— Записка? — Уго подумал. Его черные, навыкате глаза заволокло пеленой — как у вдохновенных поэтов. Зрачки расширялись и сужались.
— Я думаю, дело обстоит так. Головоломка должна усложнять задачу, а записка — облегчать, хотя и незначительно. Логично, что ее составили на самом понятном для нас языке — чтобы избежать двусмысленности.
— Всеобщий язык в Рениге каждый крестьянин знает, — скептически заметил Алоиз. — Не хуже ренского.
— Язык — материя тонкая! А всеобщий, как ни крути — все-таки нам не родной. Смысл же записки мы должны были воспринять однозначно.
— Интересная мысль, — одобрительно кивнул Алоиз. — Моя версия не такая красивая, но ее достоинство в том, что она есть. Записка предназначена только для вас. Функция ее одноразова. Вы прочли ее, усвоили информацию — можно ее выбрасывать. Головоломка — дело иное. Она вам дана до конца пути. А пересечь предстоит много стран. Наш мир, по счастью, устроен так, что имеет универсальный язык. Возможно, вам для каких-то консультаций придется показывать головоломку тамошним обитателям. Кто из них знает ренский?