Золотая шпора, или путь Мариуса
Шрифт:
Утро достигло апогея. Майское солнце, покончив с ложными рассветными реверансами, припекало всерьез. Мариус с Расмусом, измотанные скачкой, тащились по пересеченной местности, еле переставляя ноги и отчаянно завидуя хитрецу Уго, который в то же самое время наслаждался всеми благами ухоженного тракта. Появление друзей-овцепасов всюду вызывало недоброжелательные взгляды. Оно и понятно: порядочный человек не станет шататься где попало в разгар рабочего дня. Мариус и Расмус, густо припудренные пылью, с прическами, как у дикообразов, меньше всего походили на порядочных людей.
Санахское происхождение встречных селян не подлежало сомнению. Широкие скулы, смуглые лица, большие темные глаза — как чернослив в кукурузном масле. Прямые, густые, сухие русые волосы — как скирды сена, вздыбленные
Мариусу с Расмусом санахи были не в диковинку. Черные-то Холмы располагались на реке Ронга, которая несколько веков назад как раз и служила границей государства Санах. В свое время Ренига поглотила этот Санах, не поморщившись. Аборигенам пришлось жить вперемешку с ренами. Завоеватели набежали на плодородные санахские земли в неимоверном количестве. С точки зрения ренов, ассимиляция прошла безболезненно, без особой ксенофобии. Никто никому не бил морду по национальному признаку. Однако и любви между двумя народами тоже не получилось. Там, где рены особенно скучились — то есть в наиболее благословенных районах — санахи тихо отошли на второй план, существовали как темные вкрапления в здоровую людскую массу и считались трутнями. Их без труда удалось приобщить к Чистой Вере, но и после этого они остались чужаками. Среди ренов гуляла масса страшных историй насчет санахских обычаев — вроде того, что аборигены употребляют в пищу человеческие зародыши как деликатес к национальному блюду — черепаховому супу. О местах, где этот вредоносный народ доминирует, Мариус с Расмусом только слышали. Но разве можно поверить такой брехне? Разве существуют края, полностью заселенные уродами? Сейчас, глядя вокруг, два друга убеждались: существуют. Ой, существуют! Из полсотни встреченных — ни одного нормального человека. Санах на санахе сидит и санахом погоняет.
Краткий экскурс в историю. Санахи, подобно ренам, пришли на земли Лигийской империи в начале нынешней эры. Но, если рены относились к лесным народам (как фицары, талины и гисланы), то санахи (одновременно с гинардами) вышли из степей. Вся эта племенная смесь и обрушила грандиозное здание тысячелетней империи. Кто-то поучаствовал больше. Например, общепризнанные победители империи — рены. Они брали Лигу, они свергали и лишали головы последнего императора — Диктуса. Их главные союзники фицары тоже получили свою долю славы. Остался в истории и беспримерный бросок талинов к морю Изабеллы еще до падения Лиги — чудесный блицкриг, когда за считанные месяцы было захвачено все побережье.
А вот санахов в летописях Лигийских войн не заметно. Они появились позже. Они воспользовались моментом. Они пришли на готовенькое, когда могучий соперник уже истекал кровью, и по-шакальи присвоили себе кусок его владений, по недосмотру оставшийся свободным. Так на плодородных землях, у древних золотых копей и пещер с драгоценными камнями, в краю теленомуса, стреловидного папоротника и повышенной яйценоскости возникла страна Санах, существование которой рены терпели более полувека. Слово аббату Этельреду.
Из "Хроник Рениги" аббата Этельреда:
"Великий государь Рогер II подготовил все для успешного вторжения в Гинардию. Но со смертью короля планы его пошли прахом. Зять Рогера Великого, Тор Куменд взял в руки бразды правления государством, не оставив законному правителю Андреасу I ни крохи власти. Герцог Куменд направил завоевания Рениги в сторону, противоположную той, что была завещана и подготовлена Рогером II. Задачей номер один объявили захват земель к северу от Кельрона. Территории эти занимало государство Санах, с которым Ренига уже более трех сотен лет жила в согласии. Тор Куменд был достаточно умудрен, чтобы понимать: серьезная война требует серьезной подготовки. Армию, которую при Рогере II натаскивали для боевых действий в выжженных степях Гинардии, стали методично переучивать под санахские условия. Особого тщания потребовала подготовка обозов и обеспечение тылов. Наконец, через 8 лет можно было приступать к общему наступлению.
Помня о причинах неудачи ренско-санахской войны 252 года, Тор Куменд сделал все, чтобы вырвать инициативу из рук противника и принудить санахов воевать по-ренски. После ряда первоначальных неудач это ему удалось. Зажатые между тремя ренскими армиями, санахи вынуждены были принять генеральное сражение. Войска сошлись 28 августа 581 года у городка Хартан. Соотношение сил получилось таким: 48 тысяч ренов против 62 или 63 тысяч санахов, готовых стоять насмерть.
Канун сражения пришелся на полнолуние Большой луны, что считалось у ренов весьма дурным предзнаменованием. Всякий, кто имел доступ к Тору Куменду, отговаривал его от решительных действий. Но разве мог позволить себе отступить или хотя бы переждать тот, для кого гордыня давно стала родной сестрой? Герцог Куменд, никогда никого не слушавший, на рассвете дал приказ — атаковать противника.
Когда армия Тора Куменда строилась в боевой порядок, прискакал вражеский посыльный. Он привез ренскому начальнику письмо от верховного правителя санахов Хангарна. Развернув свиток, Тор Куменд увидел такой текст на всеобщем: "Пусть сегодня на полях моей страны будет счастлива твоя битва. Пусть не поскупится на похвалы тебе твой бог. Пусть станешь ты победителем. Пусть ни один из твоих дней не будет более великим, чем сегодняшний — потому что этот день будет последним. Присягаю тебе в этом, Тор Куменд, потому что, как только солнце достигнет зенита, я уничтожу тебя, Тор Куменд!"
Советники и приближенные ренского военачальника советовали ему не вмешиваться в гущу боя, а руководить из своей ставки, расположение которой позволяло обозревать все поле битвы. Но последовать, вероятно, разумному совету Куменд отказался: временщик не может позволить себе малодушия.
Сражение началось с нескольких ружейных залпов. Огонь и шум, производимый ренскими стрелками, вызвал расстройство в рядах вражеской пехоты, еще не видавшей огнестрельного оружия. Центр санахского строя смешался, смятый двумя тысячами ренских рыцарей во главе с самим Кумендом. Последний представлял весьма заметную фигуру, ибо облачение его составляли золоченые латы, пурпурный плащ и шлем с огненно-красным султаном. Прорвав строй пехотинцев, рыцари вдруг к своему изумлению увидели свежего соперника — конную шеренгу в 20 рядов глубиной, по флангам которой располагались лучники. Конников возглавлял сам Хангарн. Под сильным обстрелом лучников рыцари Куменда остановились, подставившись под удар конной массы. Их отряд оказался раздробленным. Группка рыцарей с Тором Кумендом попала в окружение. Защищая военачальника от вражеских мечей, падали вокруг него товарищи. Но все же санахи расчистили подход к Куменду. И тогда перед ним предстал Хангарн. Поединок был короток. Отражая удар санахского вождя, Куменд вдруг выронил свой меч и схватился за правое плечо. По свидетельству очевидцев, никто не мог понять, что же с ним случилось. И тут же могучим ударом Хангарн раскроил шлем и череп ренского предводителя…"
Улыбаясь, Уго ждал спутников у мельницы, под старым сикомором, свежий и бодрый. Рядом с ним пыхтел трубкой коренастый санах. Очень коротко стриженный, броско одетый — в духе своей нации (красная суконная куртка и зеленые штаны с двумя крупными желтыми заплатами), он взглядом философа следил за приближающейся парочкой. Мельник, должно быть. Санах, несмотря на свою национальность, имел вид человека, на которого можно положиться. Есть такие люди — основательные в каждом движении, читающие жизнь, как раскрытую книгу — правда, каждый читает по-своему.
— Я — самый умный, — сказал хозяин, чтобы завязать беседу. Из сумерек дверного проема выглядывало еще одно лицо — именно тот классический санахский тип, который столь нелюбим ренами и служит воплощением жадности, хитрости и коварства. Соломенные волосы торчат в совершенном беспорядке, под этой стрихой притаились понятливые черные глаза, смотрящие цепко и с затаенным юмором. Толстый нос с расплющенным кончиком — свидетельство нездоровых помыслов. Тонкие губы. Безобразные уши с огромными мочками. Печать негде ставить. И в то же время высоковат для санаха. Выродок какой-то.