Золотая тигрица
Шрифт:
— Давно ли вы вернулись, о прекраснейшая? — Фюке обхватил меня за талию и повел в сторону закрытого балкончика: отгороженный от бального зала легким шелком шторы, он был идеальным местом для беседы.
— Сегодня днем, — сказала я. Фюке опустил штору, я села на скамеечку и поинтересовалась: — Что нового в столице?
— Сплошная скука, — Фюке плюхнулся рядом и, подняв маску, обнажил покрасневшее лицо. Господину барону было душно. — Я сегодня видел вашу собачку, этого переписчика. Шел по улице и прыгал от счастья, сразу видно,
— Во-первых, не переписчика, а переплетчика, — сказала я. Фюке был ревнив, но добрый Дамьен казался ему слишком жалким соперником, так что купец ограничивался лишь злыми шутками. — А во-вторых, вы несносны, и вас надо наказать. Два танца вместо трех.
Фюке прижал руку к сердцу и склонил голову, принимая кару. Я мельком подумала о том, сколько еще времени смогу водить его за нос.
— Но я вас прощу, — продолжала я, — если вы мне кое-что расскажете.
— Все, что угодно, — с готовностью заявил Фюке. В бальном зале заиграли торжественный и чопорный вехотт, официальный танец, открывавший праздник. Первой парой по традиции шли король и королева.
— Господин Эвгар Миерхольт. Несколько лет назад снимал халупу на Приморской, задолжал очень крупную сумму моему клиенту.
Наносная игривость покинула узкое холеное лицо Фюке, он моментально стал серьезным и собранным. Дело есть дело. Некоторое время он размышлял, а потом отрицательно помотал головой.
— Вот так сразу не припомню. Что, его надо достать из пасти дьявола?
— Надо, — кивнула я. — Вы соберитесь с мыслями, друг мой, а позже побеседуем.
— Танцы будут только после беседы? — уточнил Фюке. Я обольстительно улыбнулась и быстро поцеловала его в губы.
Поцелуй — это единственное, что я могла позволить.
— Разумеется. Иначе как я узнаю, что вы меня не обманете?
После вехотта, когда старики разбрелись к карточным столам, а в зал внесли новые подносы с южным шипучим, пришло время легкого и непринужденного эххе. Стоило мне выйти с балкона, как на мою голову сразу же отыскался кавалер в золотом сюртуке — подхватил и закружил по залу. Ничего не оставалось делать, кроме как расслабиться и получать удовольствие. Я любила этот танец: никаких замысловатых фигур, просто элементарное чувство ритма.
— Почему вы не появлялись при дворе раньше? — спросил мой партнер, не утруждая себя приветствиями. Я оценила доброжелательную улыбку крупного рта и с достоинством откликнулась:
— Сиротам некогда танцевать, ваше высочество. Сироты должны зарабатывать на жизнь.
Принц Эван вздохнул и спросил:
— Меня так легко узнать?
— Такого прекрасного кавалера ни с кем не перепутаешь, — ответила я. — Но если жизнь и рассудок еще дороги вам, то уберите руку с моей талии.
В моем голосе было нечто, заставившее принца подчиниться. Его правая рука вернулась с талии на лопатку, и принц спросил:
— Почему вы такая недотрога, Вера?
Я решила сказать правду —
— Потому что я смерть. Хотите мучительной гибели — проведите со мной ночь, и сначала вам будет очень хорошо, а потом очень плохо.
Эххе закончился, но принц и не подумал со мной расстаться. Сжав мое запястье — вроде бы несильно, но при всем желании не вырваться — он повлек меня к небольшой двери, украшенной золотым гербом: маленькой гостиной для отдыха монарших особ. Сейчас она пустовала. Принц закрыл дверь, снял маску и спросил:
— Когда вы начнете поиск Эвгара?
Его лицо было практически точной копией лица в медальоне. Вот только взгляд пропавшего сына короля был усталым и грустным. Застарелая такая усталость, которая не снимается никаким отдыхом.
— Я уже начала его, ваше высочество, — сказала я, устроилась в небольшом кресле и очаровательно улыбнулась. — Так кто же та женщина, к которой ушел ваш брат?
Принц оценивающе посмотрел на меня. Сел на банкетку напротив.
— Нет никакой женщины, — со вздохом ответил он. — Эвгар говорил, что влюбился, но это было пять лет назад.
— И чем же все кончилось?
— Ничем. Насколько я понял, та дама ответила ему отказом.
— Чем он занимался, когда жил на Приморской?
Некоторое время Эван молчал, задумчиво глядя на меня, точно прикидывал, какую долю информации следует выдать. Мне все сильнее начинало казаться, что за пропавшим Эвгаром стоит какая-то мрачная тайна, и колдовские способности — всего лишь мелкая деталь.
— Алхимия и артефакторика, — наконец, сказал Эван. — Он хотел работать во дворце, но матушка запретила. На Приморской была его лаборатория.
Значит, артефакторика. Я мысленно выругалась — грязно, со всеми возможными загибами. Нет ничего хуже самодеятельного артефактора, обычно с их делами вплотную связан криминал. А если тут еще и алхимия, то пиши пропало.
Я понимала, куда еще мне придется отправиться. И это вызывало дрожь.
— Он добился успехов? — спросила я. Эван кивнул.
— Небольших. Взрывчатая смесь для фейерверков нового типа. Теперь они не разрываются в руках, даже дети могут запускать салюты.
— Как это трогательно, — улыбнулась я. — Скажите, а почему ваш отец решил искать Эвгара именно сейчас?
— А что вас удивляет? — ответил Эван вопросом на вопрос. Ух, как я этого не люблю!
— Ваш брат взрослый, дееспособный мужчина. По всем законам он имеет полное право жить там, где считает нужным, и не давать никому отчета, — я сделала паузу и добавила: — Вашему отцу понадобился личный маг — почему?
Эван неопределенно пожал плечами.
— Спросите у него, — посоветовал он. — Мой брат несчастный человек, на самом деле. Отец нас любит, неудивительно, что он беспокоится.
Я отметила, что мой вопрос в принципе остался без ответа. Интересная семейка, и каждый что-то не договаривает.