«Золотая утка». В погоне за сенсацией

Валентеева Ольга

Что-то я запуталась… И потеряла нить повествования. Так все-таки замешана поэзия или нет?

– У Сэя Аллени бездна поклонниц! – наконец Эмберли приступил к делу. – И эти дамы повадились шастать к кумиру через мой сад. Истоптали мою любимую клумбу!

А вот и женщины!

– Но этот негодяй… Я уверен, он приворожил бедных девушек. Потому что не далее как вчера вечером моя супруга, уважаемая и умная женщина, сказала, что не прочь послушать, как Аллени читает свои стишки. Что-то не так с ними, со стишками. Уверен, дело в магии.

– А теперь давайте обобщим все вышесказанное. – Гил отложил

блокнот. – Вы хотите, чтобы мы выяснили, не использует ли поэт Сэй Аллени запрещенную магию на своих поклонницах?

– Именно! И лучше бы вам найти ее следы, – громыхал Эмберли.

– За такие деньги мы отыщем даже пострадавших от его действий. – Гил покосился на кошель.

– А если окажется, что это не магия, а, допустим, природное обаяние? – растерянно спросила я.

Оба – и Гил, и Эмберли – уставились на меня так, будто я несу жуткую чушь.

– Копайте глубже, милочка, – ответил Эмберли. – И обязательно докопаетесь до результата.

Я решила, что молчание – золото, как часто говаривала мама, и закрыла рот. Гил уточнил у визитера адрес соседа, уточнил, в какое время суток чаще всего лиан Эмберли ловит девиц в саду и как выглядят те девушки, которых он ловит. Затем заверил, что разгромную статью не придется долго ждать, забрал кошель авансом и лично проводил Эмберли на первый этаж к выходу. А когда вернулся, его глаза горели.

– Вот так удача! – Гил подбросил кошель в руке. – Представляешь? Столько денег за статейку.

– Но поэт может быть не виноват, – напомнила я.

– Милая Ненси, невиновных людей не существует! Запомни это раз и навсегда. Есть только те, кто слишком хорошо скрывается.

Могла бы поспорить, но не стала. Зато вид кошеля напомнил о моей проблемке.

– Гилберт, дело в том, – начала издалека, – что вчера вечером я осталась без жилья. Сам понимаешь, денег у меня пока нет. Можно… можно мне попросить аванс?

– Нельзя. – Кошель перекочевал в ящик стола, а я приуныла и даже слегка разозлилась. – Ты еще даже испытательный срок не отработала, а уже просишь денег. Но зато я могу сдать тебе комнату здесь, на первом этаже, за, скажем, десять сильверов в месяц. Буду вычитать из твоей зарплаты. Не желаешь?

– А в этом доме можно жить? – спросила с сомнением.

– Конечно. Я же живу, – усмехнулся Гилберт. – Решишься – завтра покажу комнату. Нет – извини, посторонних на порог пускать не намерен. А теперь пиши, Ненси. Я жду твои статьи, забыла?

И Гилберт, подхватив с вешалки шляпу, исчез за дверью, оставив меня наедине с пером и листом бумаги. Странный тип. Жить с ним под одной крышей? Нет уж! Лучше поищу жилье сама.

Глава 4

Пытались ли вы когда-нибудь найти комнатушку в столице в разгар лета, когда все желающие на время отпуска тянутся лицезреть дворцы, музеи, фонтаны, а еще подать документы в учебные заведения и сдать экзамены? А я вот попыталась. После работы и трех статей, которые Гил утащил с глаз долой, купила первую попавшуюся газету и начала бороздить объявления в поисках жилья. Вот только цены, которые значились под большинством из них, были не по карману. И после просмотра трех страниц с объявлениями о сдаче комнат и квартир в списке осталось только пять адресов. Как назло, находились они в разных концах города.

Я решила начать с тех, что поблизости от работы. Таких было два. Улица с милым названием Васильковая и куда более грозный проспект Победителей. Дом на Васильковой до удивления напоминал нашу редакцию. Чуть покосившийся, двухэтажный. Будто строил один безумный архитектор. Я робко постучала, и двери мне открыл… открыла… открыло… А это вообще кто?

Существо выше меня на голову. Кожа желтоватая, глаза с вертикальными зрачками. Лицо вроде женское. Одежда – мужская. И намека на грудь нет. М-м-м.

– Вы к кому? – Голос вроде бы принадлежал женщине.

– Я по поводу комнаты, лиа…

– Лиан Берм. – Этот все-таки парень оттопырил нижнюю губу. – Комната уже занята, красотка.

И дверь закрылась. К моему счастью, потому что хотелось бы взглянуть на того, кто решился снять жилье у столь эксцентричного хозяина. На проспекте Победителей меня, наоборот, ожидал длинный одноэтажный дом с множеством дверей. Я едва нашла нужную и постучала. На этот раз открыла бабушка-одуванчик. Я было обрадовалась, но старушка, узнав о цели визита, тут же забубнила:

– Комната отличная, в прекраснейшем состоянии, как умерла сестра, так я ее заперла и не открывала. Пыль смести – заходи и живи. Только у меня, милочка, есть правила. После девяти домой не приходить, женихов не водить. Не музицировать, громко не топать, ванную дольше чем на десять минут не занимать, готовить в строго отведенные часы. И да, у меня три кота, за ними нужно приглядывать. А еще…

На десятом пункте мне стало дурно. На пятнадцатом я промямлила, что посмотрю еще, и трусливо сбежала. Добралась до остановки магобаса – в столице они давно заменили повозки с лошадьми – и поехала смотреть оставшиеся три квартиры. Хозяином одной был эльф. Причем окинул меня таким плотоядным взглядом, что сразу поняла – не останусь. Вторая выходила окнами на кладбище, а хозяин напоминал зомби. И наконец, третья! Вот тут чуть не срослось. Хозяйкой оказалась милая женщина лет сорока, одинокая, приветливая. Комнатушка тоже была теплая и сухая. И, о боги, она даже готова была сдать ее без предоплаты! Но, когда моя рука потянулась, чтобы подписать бумаги, прямо из центра стола показалась голова призрака. Я завопила и швырнула в нее пером. Призрак обиделся и заявил, что со мной под одной крышей жить не будет. Можно подумать, я с ним буду! Стоит ли упоминать, что и этот вариант пришлось отставить?

А между тем денег на гостиницу осталось слишком мало… Согласиться жить в «Утке», что ли? В конце концов, подумаешь, косоватый дом. Мало ли таких домов! Но на сегодня пришлось вернуться в гостиницу, чтобы тут же лечь спать. Хорошо, что на разведку к дому поэта Гилберт отправился сам. А я, едва умывшись, добрела до кровати и тут же рухнула, будто серпом скосили. Ноги ныли, глаза закрывались, и проснулась я, только когда до начала работы оставался час.

Да, в таком ритме жизни поневоле задумаешься о том, чтобы жить в редакции. В двери «Золотой утки» ввалилась с девятым ударом часов на главной городской башне. И, как назло, весь дружный коллектив давно был на рабочем месте. Но я же не опоздала!