Золотая жила(Записки следователя)
Шрифт:
— Это ваша визитная карточка? Кто заказывал эту деталь?
Глес растерялся. Лицо его посерело, а затем покрылось багровыми пятнами, задрожали руки.
— Я… Мы… — начал он бессвязно, заикаясь. — В общем…
Глес ерзал на стуле, хватался за голову, будто вспоминал эту деталь. А может, перебирал в памяти эпизоды своей жизни, искал выход из создавшегося трудного положения.
— Ну, ну, смелее, — поторопил я его.
— Старухи… священник… не давали проходу… Жене деньги подсунули, — невнятно
Интересно, что он скажет о гипсовой детали, для чего она изготовлена, и где ее искать?
— Сколько же вам уплатили?
— Десять тысяч, — тихо промолвил Глес.
— Где брали материалы? — продолжал я наугад, так как еще не знал, что же они изготовили для церкви и старушек.
— Да там же…
— На комбинате?
— Конечно… Гипс портился… Жалко стало… Потому пустили в дело.
— Что же вы отливали? — наконец задал я главный вопрос.
— Иконостасы.
— Как же их вывозили с комбината?
И Глес рассказал, что в экспериментальном цеху они по заказу церковников изготовили из гипса три иконостаса для никопольской, запорожской и днепропетровской церквей и получили за них двести восемьдесят тысяч рублей. Изготовленные детали иконостасов вывозил шофер комбината Дохленко (муж главного бухгалтера), а затем Глес со своей бригадой монтировал их в церквях.
Нужно было определить, какое количество гипса ушло на изготовление каждого иконостаса, и установить сумму ущерба. Необходимо было со специалистами осмотреть иконостасы, замерить каждую деталь, определить ее объем.
Я решил начать эту работу с Днепропетровска. Прежде нужно было изъять необходимые документы; договор, платежные ведомости, наряды на выполненные работы. Обратился к архиепископу Запорожскому-Днепропетровскому, канцелярия которого находилась на улице Красной в Днепропетровске.
Архиепископ Анисий принял меня с большим удивлением.
— К нам следователь? По какому поводу? Церковь отделена от государства!
— Отделена, — согласился я. — Но нас интересует, почему святая церковь покупает похищенное?
— Да вы что? — вскрикнул он. — Церковь не могла допустить этого! Упаси господь! У нас все законно, оплачено своевременно…
— А иконостасы? — перебил я его. — Как вы их изготовили?
— Иконостасы? — переспросил отец Анисий, и глаза его заискрились. — Заключили договор, оплатили деньги, удержали подоходный налог и перечислили государству.
— Иконостасы ваши изготовлены из ворованных материалов, — продолжал я. — За хищение арестованы кладовщик, мастера… Как же церковь допустила это?
— О том, что воровано, нам неведомо, думали, все законно. — Он вышел из-за стола, прошелся по кабинету. — Да, неприглядная история. И что же нас ожидает? Штраф? Мы уплатим!
— Не в штрафе дело, деньги общественные необоснованно расходуете, — сказал я. — Платите шабашникам, поощряете воров.
— Как же нам нужно было все оформить? — вдруг спросил он. — Таких мастерских сейчас нет, чтобы на церковь работали…
— Нужно было обратиться в тот же комбинат, перечислить деньги, и все было бы законно. А так деньги попали в руки дельцов, которые нажились за счет государства.
— Нехорошо, нехорошо вышло, — забеспокоился святой отец. — Иконостасы заберете? С таким трудом приобрели. Старые-то развалились.
— Все решит суд. Думаю, они останутся в церквях, — ответил я, тут же попросив дать указание посодействовать мне в расследовании.
Архиепископ вызвал настоятеля собора и распорядился выдать мне документы, обеспечить осмотр иконостасов.
Интересно, что скажет теперь кладовщик Лакодей? Позвонил на комбинат и обязал его явиться в местную прокуратуру, назначив время и день.
Однако кладовщик не явился. Пришлось направить ему повестку через работников милиции, и его доставили ко мне на мотоцикле. В кабинет он не зашел, а влетел и тут же, прямо с порога, начал возмущаться:
— Снова по этому делу? Я же заявил вам: не вызывайте — все равно не явлюсь!.. Сколько можно издеваться надо мной? Я что, дойная корова? Новый следователь, а вопросы старые: «Куда делся гипс и цемент?» А я почем знаю? Я же рассказал… Все записано там у вас, в вашем деле! Черным по белому.
Я не возражал ему, а слушал и изучал этого человека.
— Садитесь, — предложил Лакодею, когда он выговорился. Лакодей медленно сел, и только теперь его взгляд остановился на столе, где лежала гипсовая деталь.
Он задрожал, его лицо вдруг стало багровым, покрылось потом, он стал вытираться рукавом.
— Можно водички? — тихо попросил он.
Пил он жадно, захлебываясь, а выпив, жалобно произнес:
— Что же будет теперь?
— Расскажите все по порядку.
Он взял деталь в руки, подержал ее, словно взвешивая, сколько на нее пошло гипса, и заговорил:
— Я… Я только давал гипс… делали они… Глес…
— Какую долю вам платили?
Лакодей глубоко вздохнул и попросил у меня закурить.
— Вы же не курите?
— А, теперь все равно…
— Так сколько вам платили за ворованное? — напомнил ему свой вопрос.
— Пустяк… Четвертую часть. Сколько всего — не помню… Они себе брали больше… — Обхватив руками голову, он исподлобья посмотрел на меня.
— Сегодня заберете или домой отпустите переночевать? — спросил.
Следствие продолжалось. Все шло по плану. Сделали обыск у подозреваемых, изъяли крупные суммы денег, золотые изделия, описали на значительные суммы имущество.