Золотко или Принцесса для телохранителя
Шрифт:
— Скажем так: мы с Рыж переживали нашествия и посерьезнее.
— Я, конечно, не банда байкеров, — я тихо, почти возмущенно фыркнула. — Но от меня все равно много проблем. В случае моего отказа бабушка устроила бы вам много всего. Ай!
— Ты серьезно думаешь, что мы с ними не справимся? — с иронией и в тоже время небывало серьезно посмотрел на меня Никита, пока я потира макушку, по которой мне не больно, но прилично стукнули пальцем.
— Ты не правильно меня понял, — обиженно пробурчала, понимая,
— Золотко, — брюнет выгнул левую бровь, снова побарабанив пальцами по рулю, может быть чуть раздраженно. — Кто из нас кого должен защищать?
— Кого люблю, того и защищаю, — тихо буркнула, обхватив ладонями его предплечье, утыкаясь носом в уже теплую кожу его куртки. Понимала же — для подобного признания рано, потому и пряталась.
Впрочем, похоже, мои слова стали неожиданностью не только для меня самой. Замерев на секунду, почти окаменев, Аверин изумленно протянул:
— Однако…
А после обнял, едва уловимо коснувшись губами моей макушки:
— Дурочка.
И вместо обиды такое простое слово, сказанное непередаваемым тоном с ощутимой теплой улыбкой, стало так хорошо на душе. Жаль только, ненадолго.
Я отстранилась первой, с сожалением глядя на дисплей часов на приборной панели:
— Мне пора.
Качнув головой, Аверин явно хотел что-то сказать, но промолчал, протягивая руку к ключам, висевшим в замке зажигания. Сыто заурчал недавно заглушенный мотор, и старенькая Тойота мягко тронулась с места.
По улицам города, медленно погружающимся в вечерний осенний сумрак, мы ехали достаточно медленно. Дворники на лобовом стекле же наоборот, двигались быстро, смахивая крупные дождевые капли. Ехали в тишине, которая, вопреки всему, не давила, ее немного разбавляла музыка, лившаяся из колонок — в салоне работало радио.
Но с каждой минутой во мне поднималась если не тревога, то мрачная решимость. Я понимала: так как раньше, уже ничего не будет. Принять прежние условия жизни не получится, хоть и пообещала. Просто не смогу и всё. Не смогу больше молчать и подчиняться. Я буду выбивать для себя свободу, потихоньку, помаленьку, но я добьюсь понимания с ее стороны. Да, будет сложно, но иного выхода нет.
У нас никогда не получалось каких-то задушевных разговоров, не хватало теплоты в отношениях. Она не шла мне навстречу, но и я не пробовала сделать хоть что-то. Возможно, ошибались мы обе. Бабушка не привыкла спрашивать мое мнение, наверное, только потому, что я и не пыталась его обозначить.
Что ж… Самое время начать.
Прежде чем окончательно сжигать мосты, нужно хотя бы попробовать их отремонтировать.
А уйти я всегда успею.
— Ты уверена? — остановившись, как всегда, через улицу от моего дома, даже прекрасно зная мой настоящий адрес, только и спросил Никита, заглушив двигатель.
Я вздохнула, сжимая лежащую на коленях сумку, и кивнула:
— Уверена. Я должна хотя бы попробовать наладить отношения.
Аверин негромко, многозначительно хмыкнул, опуская голову, прикрыв глаза. Он ничего не сказал, но свою позицию ясно обозначил — ему мое решение, по всей видимости, очень не понравилось.
— Никит, — осторожно дотронувшись до его локтя, попробовала объяснить свою позицию. — Пойми меня, пожалуйста. Она меня воспитала и вырастила, я не могу так просто всё бросить. Я доверяю вам с Аней, но хочу хотя бы попробовать всё исправить.
— Мне казалось, что повзрослела, — покачав головой, парень со вздохом приобнял меня за плечи. — Но ты до сих пор осталась все той же глупой, наивной принцессой из башни. Речь идет о деньгах, Золотко. И деньгах немалых. Неужели ты думаешь, что она даст тебе полную свободу?
— Я… мне не хочется верить, что деньги для нее важнее счастья единственной внучки, — с трудом призналась, машинально вырисовывая пальцем узоры на его груди. И, не выдержав, тут же обвила руками его шею, трусливо пряча нос на крепком мужском плече. — Не хочу верить. Мне нужно самой в этом убедиться, понимаешь? Я все еще надеюсь, что смогу наладить с ней родственные отношения, а не товарно-денежные. Что-то человеческое в ней должно остаться, верно?
— В прошлый раз тебе стоило получше расспросить Рыж о ее отношениях с отцом и чем это едва не закончилось.
— Подслушивал? — ахнула я.
— Немного, — ухмыльнулся Аверин в своей обычной, непередаваемой манере. — Сравнение с всадником апокалипсиса мне понравилось.
— Да ну тебя, — рассердившись, ткнула его кулаком в живот, зная наверняка, что его пресс я не пробью при всем своем желании. И взялась за ручку двери. — Ладно, мне действительно пора. Спасибо, что довез и…
И выйти мне не дали. Оборвали на полуслове, дернули за руку, возвращая обратно и, обхватив лицо ладонями, поцеловали. И я совершенно потерялась во времени, растворившись во внезапно нахлынувших чувствах, совершенно забыв прежних намерениях уйти как можно скорее.
Прощаться не хотелось, но и остановиться не было никаких сил. От его горячих губ я потихоньку сходила с ума…
— Пообещай мне, — закончив поцелуй, попросил Никита, серьезно всматриваясь в мои глаза. — Если что-то пойдет не так, ты позвонишь мне. Сразу. И я тебя заберу.
— Обещаю, — кивнула так же серьезно, обнимая в последний раз. — Мне пора.
Уходить было очень тяжело. Стоило только покинуть теплый салон, как под куртку тут же забрался промозглый ветер, пробирающий до костей. К счастью, дождь уже закончился, но многочисленные лужи пришлось обходить кругами. Идти уверенно, спокойно и не оглядываясь назад, оказалось для меня почти испытанием. И лишь только оказавшись за углом, вне зоны видимости, я прислонилась спиной к забору соседнего дома, переводя дыхание.