Золото и тень
Шрифт:
– Нет, я… – Маэль вздохнул. – Прости. Сегодня у меня был экзамен по философии, поэтому ночью я занимался. – Он криво усмехнулся. – Философия – не мой конек. Если всю ночь пялиться в планшет, пытаясь выучить разные теории, то утром глаза будут красные, как у кролика.
Но у Маэля глаза не как у кролика, да и веки не опухли… Кроме того, бессонная ночь не объясняет странные чувства, охватившие нас. Но с моей стороны будет глупо спрашивать, похожи ли наши ощущения на «настоящую любовь», поэтому я решила оставить расспросы.
– Очень сочувствую.
– Еще чего, – отозвался Маэль и игриво дернул лямку моего платья. – Это что, бывший комбинезон?
Он явно хотел сменить тему, и я решила подыграть.
– Похоже на то. Забавно, да?
Маэль многозначительно промолчал.
– В чем дело? – Я уставилась на него, как ниндзя – на будущую жертву.
Маэль обладал способностью мгновенно придавать лицу ангельски-невинное выражение. Выдержав драматическую паузу, он снова осмотрел мой наряд и поднял взгляд.
– Ты ведь знаешь, кто такие миньоны?
Да, я поколотила его за наглость. Несильно, но поколотила. Маэль засмеялся, когда я набросилась на него, разрываясь между смехом и праведным возмущением, а потом схватил меня за запястья, скрутил и заставил пообещать, что я угомонюсь. Я, в свою очередь, взяла с Маэля слово, что он больше не будет сравнивать мой сине-желтый наряд с миньонами. Потом он повел меня в кафе «Гюстав».
Что ж, пока все идет отлично.
Кафе пряталось в одном из переулков неподалеку от Эйфелевой башни. Туристов здесь оказалось мало – наверное, несведущему человеку найти это место непросто. Узкая полоска тротуара перед кафе заставлена столиками. Плетеные стулья стояли у столиков с мозаичным рисунком, а небольшие, обитые тканью скамьи и потрепанные кожаные стулья в стиле семидесятых – вокруг больших деревянных столов. Из радио доносились последние французские хиты. На огромной витрине стояли разные пирожные, кексы и большое, размером с блюдце, американское печенье «куки»… Соблазнительно пахло свежесваренным кофе. Я мечтательно вздохнула.
– Чего хочешь? – спросил Маэль, легонько пихая меня в плечо.
– Кофе, пожалуйста.
Маэль оторопело уставился на меня.
– Обычный кофе?
Я кивнула, с трудом сдерживая усмешку.
– Обычный черный кофе? – не унимался Маэль.
– Да.
– Без обезжиренного молока, шоколадного сиропа и натурального сахарозаменителя?
– Да, пожалуйста.
Маэль скользнул взглядом по моей фигуре.
– Ты ни в чем не хочешь мне признаться?
– Я не мальчик, если ты об этом, – фыркнула я.
– Тогда пришелец? – нахмурившись, предположил Маэль. – Или вампир?
– Оборотень, – ответила я низким голосом.
Маэль покорно вздохнул.
– Что ж, это многое объясняет. Я скоро вернусь, – сказал он и направился к стойке. Один из официантов протянул ему руку для рукопожатия, а девушка на кассе приветственно махнула. Она удивилась, когда Маэль заказал две чашки кофе, и с любопытством посмотрела на меня. Видимо,
У меня за спиной раздался гудок клаксона, и я на секунду отвлеклась, а когда повернулась обратно, то увидела, что вместе с кофе девушка протянула Маэлю сверток с выпечкой. Маэль, в свою очередь, вытащил из бумажника купюру.
Я направилась ему навстречу.
– Держи, это тебе, – сказал Маэль и протянул мне сверток. – Вкуснее в городе не сыщешь.
Я с любопытством заглянула в сверток. Внутри лежало печенье «куки». Оно выглядело очень аппетитным, а пахло вообще потрясающе.
– Куки! – просияла я. – Спасибо! Выглядят офигенно.
– Да… – Маэль взъерошил волосы. – Я хотел заказать собачье печенье, но в кафе было только это.
– Рассердишь меня – и я тут же превращусь в волка, так что берегись!
– А ты не думала, почему я дал тебе печенье заранее?
– Что, боишься меня?
– Все мужчины боятся женщин, даже если не признаются. Женщины абсолютно непредсказуемы. – Маэль повернулся ко мне. – Особенно если они еще и оборотни.
– Значит, ты любишь рисковать, – со смехом сказала я.
– Не без этого, – улыбнулся Маэль.
– Да, я уже заметила.
Он мрачно засмеялся, а затем подтолкнул меня, заставляя пройти вперед. Потом тротуар стал шире, и мы снова смогли идти рядом.
– Попробуй кофе, и пойдем гулять.
Мы с Маэлем исследовали территорию вокруг Эйфелевой башни, пили кофе, ели печенье. У меня снова появилось ощущение, что это не первое наше свидание. С одной стороны, мы общались так, будто знакомы целую вечность, с другой стороны – я с каждой секундой понимала, что хочу большего… Это вызывало у меня эйфорию. Я смеялась столько, сколько не смеялась очень давно. Маэль умел развлекать.
К тому времени, как мы сели на скамейку неподалеку от Эйфелевой башни, часы уже показывали пять вечера. Большинство туристов вернулись в свои отели, чтобы передохнуть перед ужином. Некоторое время мы молчали, но молчание не было таким неловким, как сегодня днем.
К нам подошли воробьи. Маэль вынул из кармана смятый сверток от печенья, высыпал крошки в руку и бросил птичкам. Мы наблюдали за воробьями, пока те не доели крошки и не уставились на нас, требуя добавки.
– А твои родители знают, что ты катафил? – спросила я. Несколько воробьев испугались моего голоса и отпрыгнули подальше.
Маэль покачал головой, не отрывая взгляда от птиц.
– А что ты им говоришь, когда идешь в катакомбы?
Маэль поджал губы, но потом заставил себя расслабиться. На меня он не смотрел.
– Мне не нужно никому ничего говорить. Я живу один.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы переварить услышанное.
– Но ты же несовершеннолетний… – сказала я и только потом поняла, что означают слова Маэля. – Ой, прости! Это так бестактно с моей стороны! Твои родители… они не…