Золото и железо. Кларджес
Шрифт:
Взобравшись на плот, он полетел вверх по долине над самыми вершинами деревьев. Примерно в ста метрах от пещеры он надежно привязал плот, спрыгнул на землю и осторожно приблизился к расщелине утеса. Одна из женщин-модоков, ходившая за водой, взглянула на него без всякого любопытства. Барч кивнул Керболу, строгавшему снаружи древко для нового лука, и зашел в пещеру.
Клет презрительно приветствовал его: «Спятивший охотник вернулся!» Положив мясистые красные ладони на стол, подруод начал подниматься со скамьи.
Барч поднял ружье и нажал на курок. Клет упал лицом на стол. Что ж,
Женщины завопили от удивления и ужаса, Плоскорожа возмущенно взревел. Бросая опасливые взгляды на тело подруода и на Барча, побледневшие модоки выбежали из пещеры. Барч сказал настолько беззаботно, насколько сумел: «Зовите всех сюда! Теперь я главный. Я хотел бы кое-что объяснить».
Пещера постепенно заполнилась бормочущими беглецами. Барч сел на стол, опустив ноги на скамью, и огляделся. После смерти Скурра и Клета в племени остались тридцать два человека.
Барч тщательно продумал следующие слова — ему предстояло решить нешуточную полемическую задачу. Каждая из тринадцати рас видела вещи по-своему — более того, жизненный опыт каждого из беглецов и роль, которую каждый из них играл в пещерном сообществе, оставляли мало надежд на единодушие даже среди сородичей. Идея, воодушевившая одного, могла оставить другого безразличным.
«Прежде всего следует отметить, — начал Барч, — что я убил Клета не потому, что я его ненавидел. Клет умер потому, что он был глуп. Он должен был умереть, потому что он мыслил, как раб. Под руководством Клета все мы бродили по склонам, находя себе пропитание, как животные — разве это можно назвать свободным существованием? Клау прилетают в заказник практически каждую неделю — в долине кого-то регулярно выслеживают и убивают. На протяжении следующих нескольких недель любого из нас могут затравить и прикончить.
Отныне все будет по-другому. Мы больше не рабы, мы — люди. Когда подруоды снова появятся в долине, мы их убьем. Никуда бежать не нужно. У нас есть луки и стрелы, мы можем убивать».
«Ха!» — резко выдохнул один из гриффитов, покручивая жесткие усики.
«Но такое положение вещей не может продолжаться вечно, — продолжал Барч. — Наша основная цель — в том, чтобы сбежать с этой планеты, покинуть Магарак. Я хочу вернуться домой. А вы? Неужели вы не хотите вернуться домой?»
Слушатели ответили тихим неразборчивым ворчанием.
Кербола речь землянина не впечатлила. Он пророкотал басом: «Несбыточные фантазии! Мы не можем взять и улететь в космос, как сказочные драконы».
«Нет никакого способа бежать с планеты!» — вызывающе крикнул Плоскорожа.
«Вы ошибаетесь, — вежливо отозвался Барч. — Несколько месяцев тому назад с Магарака улетела группа саботажников-ленапи. Существуют сотни способов. У меня есть план». Барч замолчал — наступила полная тишина: «Мы украдем воздушную баржу и построим на палубе герметичный отсек. Загрузим на баржу провизию и все необходимое — и улетим с Магарака. Как видите, план очень прост. Я предвижу трудности, но они преодолимы. План выполним. Нам нечего терять — так или иначе, клау уже осудили нас на позорную смерть!
Покинув Магарак, мы приземлимся на ближайшей дружественной планете. Придется долго лететь
И снова Барч переводил взгляд с одного лица на другое. Неужели ему не удалось пробудить хотя бы толику энтузиазма? Ведь каждому из них, несомненно, не терпелось навсегда оставить позади Магарак!
Чеврр — оставшийся в живых спланг — резко произнес: «Слова, слова! Болтать легко. Где мы найдем материалы, инструменты?»
Барч рассмеялся: «Конечно, проблемы неизбежны. Но если все получится, мы победим. Повторяю: нам нечего терять! Действуя вместо того, чтобы просто существовать, мы перестаем быть животными и становимся людьми».
«Где мы сможем построить отсек на палубе украденной баржи? — пробасил Кербол. — Нас увидят с воздуха. Клау высадят десант и всех нас уничтожат».
«Я знаю, где спрятать баржу, — возразил Барч. — В Большой Дыре. Наружная поверхность верхней пещеры — тонкая оболочка, она растрескалась и просвечивает. Мы взломаем эту оболочку и спрячем баржу в пещере, после чего заделаем утес так, чтобы стена выглядела глухой. Что скажете? Я не способен строить звездолет в одиночку — кто мне поможет?»
Глядя на беглецов, он замечал апатию, замешательство, тупость. Но на некоторых лицах, то на одном, то на другом, просыпались признаки надежды, воображения, воодушевления.
«Можно попытаться, — проворчал Кербол. — Действительно, нам нечего терять. Попробуем».
«Хорошо! — с натянутой улыбкой отозвался Барч. — Похоже на то, что вы меня поддерживаете. Но если кто-нибудь из вас… — Барч словно ненароком взглянул на лежащее лицом на столе багровое тело Клета. — Если кто-нибудь из вас придерживается точки зрения Клета, я готов выслушать возражения — но только здесь и сейчас».
Никто ничего не сказал.
«Превосходно!» — заявил Барч, улыбнувшись пошире. Спрыгнув на пол, он сказал: «Прежде всего — самое главное. Перед тем, как похитить баржу, мы должны приготовить место, где ее можно будет спрятать».
Взяв светильник, он поднялся по проходу в Большую Дыру. Поколебавшись, другие беглецы поочередно последовали за ним.
Желтое пламя светильника тускло отражалось от влажных серых стен, по всей пещере пролегли пляшущие тени сталагмитов. Там, где начинался проход, соединявший Большую Дыру с «трапезной», каменная поверхность была почти плоской. Напротив, со стороны тонкой наружной оболочки, горбились сглаженные складки.
Барч подошел к трещиноватой наружной стене и взобрался на кучу обломков известняка: «Здесь мы проделаем отверстие. Придется потрудиться, но дело ст'oит того».
Кербол буркнул: «Дайте мне несколько жестянок с абилоидом, и обвалить эту стену будет не труднее, чем расколоть орех».
Барч задумчиво взглянул на земноводного человека: «Ты работал в карьере за хребтом. Помнишь, где они держат взрывчатку?»
Кербол утвердительно крякнул.
«Сегодня ночью мы с тобой навестим каменоломню», — заключил Барч.