Золото императора династии Цзинь
Шрифт:
– Нет.
– Никогда не видел, а считаешь это позором. Кроме того, с живыми может случиться всё что угодно, с мёртвыми, никогда и ничего! Чингисхан четырнадцать лет провёл в плену, освободился и стал грозным и великим. А если бы он зарезался? Но я с тобой соглашусь – лучше бы он зарезался. Тогда бы мы с тобой не увиделись.
– Ты много болтаешь, Чже – прервал я его. – Парень всё равно ничего не понимает.
Чже посмотрел на меня и, усмехнувшись, сказал:
– «Блажен тот, кто ничего не знает: он не рискует быть непонятым».
Я был удивлён – грязный степняк знает слова нашего
– Как тебя зовут – обратился я к нашему пленнику.
– Кин – ответил он, - что значить, по-вашему – золото.
Меня как-то больно резануло по сердцу – Кин, это искажённое наше Цзинь – золото. Эти островные варвары не знали, что такое золото, у них не было даже слова, обозначающее его, и они взяли наше. Но не в этом дело. Кочевники захватили золото! Как это понимать? Не хорошее предчувствие обожгло мне душу. Но, слава нашим всемогущим предкам, оно не оправдалось и по сей день.
– Как называется твоё оружие? – спросил пленника Чже.
– Нагитана – ответил тот. – Длинный меч, по-вашему.
– По-моему, длинная у него только рукоятка? – недоумевал Чже.
– Ты не о том спрашиваешь его, Чже. – сказал я.
– О чём же его спрашивать, господин? Мы для того и заарканили его, чтобы узнать, что это за оружие.
– Это не главное.
– Что же тогда главное, господин?
– Главное, это узнать, что он знает и решить, нужен ли он нам.
– Зачем?
– Как зачем? Что бы узнать кормить его или скормить его рыбам. Вы то, степняки, своих рабов не кормите.
– Это правда, господин, - согласился со мной Чже, - таковы обычаи степи, но на севере мы рабов и собак кормим.
– И так, - обратился я к пленнику, - откуда ты знаешь язык жителей Поднебесной?
– Не только этот язык, но ещё и язык айну и тех людей, которые живут дальше на север отсюда, которые зовут себя нанай и нивх.
– С айнами понятно – ты среди них жил, хотя я слышал, что айны и вадзин враждуют между собой.
– Да, но не всегда. Мой отец был купец. Мы торговали по всему побережью этого моря, были и довольно часто были, и в вашей стране, господин. Отсюда и знание языков. Мои предки все были купцами. Мы с детства языки учим. Без языка торговать сложно.
– Вы торговали?
– Да. Шторм разбил наше судно. Мы до этой земли на полузатопленном судне добрались. Судно починить не удалось. Так здесь и остались.
– И занялись разбоем?
Пленник пожал плечами:
– Надо было что-то делать. Где-то надо было брать средства на починку судна и на покупку товара. Отец и старший брат набрали денег, построили судно и ушли на родину, домой. И опять занялись торговлей. А что мне дома делать? Торговля меня не привлекает. Я хочу стать самураем. А что бы стать самураем, надо прославиться и набрать отряд воинов. Потом поступить на службу к какому-нибудь сёгуну. Он бы дал мне землю, я стал бы самураем, здесь на границе, это возможно. Стал бы богатым и знатным. А теперь я у вас в плену и все мои надежды рухнули. Осталось только умереть.
Я поспешил его успокоить:
– Не огорчайся. Зарезаться ты всегда успеешь. Сёгуна ты, считай, нашёл
– Умирать лучше во славе и почёте на склоне лет в какой-нибудь великой битве – высказал своё мнение Чже.
Пленник промолчал. А я опять вспомнил слова учителя Куна и сказал Чже:
– «К молодым людям нельзя относиться свысока. Очень может быть, что повзрослев, они станут выдающимися мужами»
Чже усмехнулся, и ничего не сказал.
– Хорошо – сказал я. – Покажи Чже и его воинам искусство владения своим странным мечём, а потом расскажешь мне о своих странствиях более подробно.
Искусство владения длинным мечём, которое показал Кин воинам Чже, не очень-то их поразило. Красиво, конечно, завораживает, как танец. Но в степи не танцуют, в степи убивают. Там воевали все против всех и воевали жестоко. Война там не весёлая прогулка, не великолепное приключение, а жестокая, кровавая действительность, в чём я, впоследствии, убедился на собственном опыте. Но сейчас война в степи прекратилась. Чингисхан железной рукой привёл все племена степи к покорности. Но эти дикие псы привыкли к крови и, если, он их не натравит на кого-нибудь другого, они разорвут его самого. Но я надеюсь, что наш император сумеет их укротить, и они и дальше будут грызться между собой в своей холодной голодной степи, пока все не передохнут.
Рассказ Кина о торговых странствиях со своим отцом и братом, меня тоже не поразил. Обычные торговые путешествия. Покупали в Поднебесной шёлк и другие ткани, фарфор и прочие товары, ту же бумагу, в общем, всё то, что хорошо умели делать в Поднебесной и совсем не умели делать в окрестных странах. Всё это везли в Корею или в свою страну Ямато, продавали там, покупали на вырученные деньги железные изделия и везли их на север, в страну айнов или ещё дальше в страну нивх. Там всё это меняли на меха, а в стране нивх ещё иногда удавалось, и приобрести клыки неизвестного мне морского зверя. И этот товар опять везли в Поднебесную, в Корею или в Ямато. Что бы поразить моё воображение, Кин начал рассказывать, что далеко на севере, где обитают клыкастые морские звери, ночь зимой длиться полгода, и столько же летом длиться день. И ночью там прекрасные сполохи на небе бывают, и звери там все белые: и медведи, и лисы, и совы. Даже, сказал, что зимой там море замерзает.
Я его спросил:
– Ты всё это сам видел?
– Нет. Нам люди народа нивх рассказывали и айну - тоже.
– А им, в свою очередь, рассказали люди народа эвенкил, в страну которых мы направляемся. Это всё сказки! А народ эвенкил живёт гораздо севернее твоих нивх. И ни каких там белых медведей не водится, спроси хоть у Чже, он там зимовал несколько раз. А сказки, юноша, рассказываются затем, что бы всякие купцы вроде тебя или твоего отца, туда не плавали и не сбивали цены на клыки морского зверя.