Золото инков
Шрифт:
В Новую Кастилию был направлен специальный комиссар – член совета святейшей инквизиции Педро де ла Гаска, доверенное лицо короля, наделенный широчайшими полномочиями.
Официально Гаске был присвоен только титул председателя суда – аудиенсии, но в действительности он был уполномочен именем короля взять всю власть в Перу в свои руки, распоряжаться денежными средствами, объявлять войну, командовать войсками, назначать и увольнять чиновников и священников, наказывать и ссылать мятежников.
Ему поручили именем короля внести изменения в «новые законы», вызвавшие такое недовольство и беспорядки,
Этот «кроткий агнец» даже отказался от предложенного ему епископского сана и в мае 1546 года с маленькой эскадрой отплыл в Новый Свет. Сопровождала его лишь небольшая свита.
В середине июля королевский уполномоченный высадился в порту Санта-Марта на берегу Дарьенского залива. Здесь он узнал о сражении, происшедшем под Кито, о разгроме и гибели вице-короля Бласко Нуньеса де Белы, о том, что Гонсало Писарро захватил неограниченную власть во всем Перу. Случилось это за несколько месяцев до отплытия Гаски из Испании, но средства сообщения были тогда столь несовершенными, что весть об этом не успела дойти до метрополии.
Из Санта-Марты Гаска прибыл в порт Номбре-де-Диос и объявил офицерам Писарро, что явился сюда с миссией мира. Он обещал прощение всем участникам мятежа, если они подчинятся королевским указам, и выразил намерение отменить «новые законы». А это значило, что мятежники вернут себе прежние права, и бунт потеряет всякий смысл. И действительно – «кроткий Кортес в сутане» привез с собой соглашение между королем и конкистадорами, касающееся положения индейцев.
Поправки, внесенные в «новые законы», фактически отменяли главную их задачу – защитить индейцев, превратить их в таких же вассалов короля, как и белые колонисты.
Компромисс между королем и конкистадорами предусматривал, что репартимьенто будут заменены энкомьендой – опекой. Теперь закон гласил, что губернатор завоеванных земель выделяет индейцев колонистам, а те, в свою очередь, берут их под свою защиту, заботятся о них и приглашают священника, чтобы тот обучал индейцев закону божьему и христианской морали.
Энкомьендеро является отнюдь не владельцем рабов или крепостных, а опекуном политически незрелых детей природы. Индейцы обязаны доставлять своему опекуну средства к существованию, но их эксплуатации положен известный предел – нельзя заставлять индейцев работать до изнеможения, отдавать их в заклад или внаем другим лицам.
Индейцев приписывали к энкомьендеро на два поколения, после этого предполагалось объявить их вассалами короля и приравнять в правах к испанцам, Энкомьендеро давал клятву воспитывать индейцев в правилах христианской веры, защищать их жизнь и имущество.
На деле же ни о какой защите индейцев не могло быть и речи. Предполагалось безжалостно эксплуатировать
Конкистадоры поняли, что король уступил и больше не посягает на их коренные интересы; постепенно и они стали склоняться к компромиссу.
Переманив гарнизон Номбре-де-Диоса, Гаска отправился в Панаму, где находился флот Писарро – двадцать два корабля. Отсюда королевский уполномоченный с помощью доминиканского монаха разослал по городам Перу письма, в которых разъяснял цель своей миссии, объявлял об изменении «новых законов» и об амнистии всем, кто поддержит королевского эмиссара, В Лиму было отправлено послание короля к Гонсало Писарро с сопроводительным письмом Гаски. Король не обвинял Гонсало в мятеже, он в примирительном тоне писал, что считает его действия ответом на упрямство вице-короля Бласко Нуньеса де Велы. Его величество не собирается ни отстранять Писарро с поста наместника, ни утверждать его в этой должности. Королевскую волю объявит ему Гаска и вместе с Писарро восстановит в Новой Кастилии мир и порядок.
Столь же дипломатично было составлено и сопроводительное письмо Гаски. Причины, приведшие к мятежу, писал он, более не существуют. Отныне ссоры и разногласия потеряли всякий смысл. Писарро и его сторонники должны доказать верность своему повелителю и подчиниться всем его распоряжениям. Если Гонсало будет продолжать борьбу, то его противником окажется сам король, и народ покинет бунтовщика.
Проходили недели и месяцы, а Гаска все еще оставался в Панаме, ожидая, когда взойдут посеянные им семена. И действительно – многие колонисты стали сомневаться, стоит ли им поддерживать Писарро, и начали подумывать о том, как бы снискать прощение и милость короля.
И все же власть Гонсало Писарро казалась прочной и незыблемой. Он завоевал сердца многих колонистов, наделив их заново обширными землями со всеми живущими там индейцами. Писарро не скупился на богатые подарки, устраивал роскошные пиры, на которых его воспевали в романсах и балладах, сравнивая с рыцарями прошлых времен.
Узнав о прибытии Гаски, Гонсало снова вернулся к своей прежней идее – отправить в Испанию посланцев и просить короля утвердить за ним титул наместника Новой Кастилии. Посольство возглавляли один из преданнейших сторонников Гонсало высокородный дворянин Лоренцо де Альдана и епископ Лимы.
Послы везли письмо и для Гаски с приличествующими случаю пожеланиями счастья. Писарро выражал сожаление, что прибытие Гаски запоздало – волнения в Перу уже прекратились и власть находится в верных руках. Посольство не собирается выпрашивать в Испании прощения для Писарро, который ни в чем не провинился и является самым подходящим человеком для того, чтобы управлять Новой Кастилией, оно будет просить короля утвердить Гонсало Писарро наместником Перу.
Ходили слухи, что посольство собирается подкупить Гаску огромной суммой денег, а если это не удастся – пустить в ход еще более действенное средство – кинжал или яд и убрать с дороги этого хитрого, настойчивого человека, одетого в бедную сутану священника.