Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2

Майоров Сергей

— Ну, я пошёл, — предупредил я капитана, поглощённого процессом. Очень ему хотелось поскорее получить содержимое.

Крепко пожав мне руку, он кивнул бойцу проводить специалиста в моём лице на выход. Блин, час потерял из-за этого урода начальника автобазы, который был уверен, что никто и никогда не найдёт его заначку. Собак он предлагал использовать. Ну-ну.

Глава 26

Меня отпустили отдыхать до особого распоряжения.

Вечером позвонила Соня. Конечно, она

хотела знать, что происходит со мной и вокруг меня. Как же я был рад слышать её голос! Даже учитывая, что все разговоры записываются.

— Сонечка, у меня всё хорошо, только мы пока не можем встретиться. Это ради твоей безопасности. И ты береги себя, пожалуйста. Боюсь, Боцман не отступится от своего. Не ходи никуда одна, тем более вечерами. И не разговаривай с незнакомыми людьми.

— Я его не боюсь, — заявила смелая девушка.

Эх, молодость, молодость.

— Дело не в страхе. Он действительно опасен. Поэтому, пока не будем видеться, чтобы не привлечь к тебе внимание.

— Это надолго?

— Надо немного потерпеть. А пока ты сможешь мне звонить по этому номеру. И мы можем говорить, сколько угодно.

— А ещё можно писать друг другу письма.

— Да, наверное, но я совсем разучился это делать.

— Когда-нибудь ты расскажешь о себе всё? Как ты раньше жил, чем занимался. Как там у вас вообще…

— Соня, Соня! — перебил я девушку, пока она не спалила меня с потрохами. — Не по телефону давай?

— И правда, что-то я разболталась — опомнилась она.

Мы ещё поговорили о том о сём и договорились созвониться завтра в это же время.

На следующий день никто не объявился. Не позвонил майор, не приехала волга.

Я для разнообразия сходил на занятия, в надежде поговорить с другом, обменяться новостями. Лёха был взбудоражен и рассказал, что его вчера взяли в оборот, едва он добрался до архива. Читальный зал был закрыт для всех. Один доктор наук пытался поскандалить, но ему что-то шепнули, и он поспешил убраться подобру-поздорову.

Лёху вежливо попросили посидеть перед помещением хранилища, где он обычно работал. Через пять минут из комнаты выскочила красная, как ошпаренный рак, архивистка, которая вчера выдала ему ту самую пачку документов, среди которых завалялся интересный листок. На Лёху она взглянула лишь мельком и убежала по коридору. Видимо не в курсе, кто устроил ей весёлую жизнь.

— Товарищ Корытный, у нас будет к вам пара вопросов, — сообщил ему сидящий за рабочим столом архивистки очкастый мужик и предъявил красные корочки.

Ну понятно, откуда ему ещё быть.

— Вам знаком этот документ? — предъявил он тот самый листок.

Лёха рассказал, где и при каких обстоятельствах обнаружил ценные воспоминания, подписал бумажку, где обязался хранить молчание, и был отпущен восвояси.

Впервые за последнее время мы оказались предоставлены сами себе, сходили на обед и даже встретили Виталика, который сделал вид, что не знаком с нами.

— Мы с тобой на джинсы договаривались, — тормознул я главного модника истфака.

— Какие джинсы? Я ничем таким не занимаюсь, — испугался он.

— Да брось, тут все свои, — вмешался Лёха.

— Ага, особенно этот, который на чёрной волге катается, — покосился Виталик на меня и зашагал прочь.

Чёрт, плакали мои джинсы. Придётся другого поставщика искать, который не знает про мои тесные связи с КГБ. Где бы только его взять.

— А знаешь, кто может достать джинсы? — спросил вдруг Лёха.

— Кто?

— Зина.

— С чего ты взял?

— Она как-то обмолвилась, что знает такого человека, кто приторговывает настоящими джинсами.

— Да ну?

— За что купил, за то и продаю.

Помолчали.

— Она вчера приходила, — наконец, сказал Лёха.

— Куда?

— В общагу. Спрашивала о тебе. Сказала, что ей не разрешают видеться с тобой.

— Кто не разрешает?

— Товарищи из КГБ, конечно. Кто ещё.

— А она, значит, очень хочет повидаться? И совесть её не мучает?

— Мне кажется, она искренне переживает.

— Вести себя надо было по-человечески, а не как лярва. Меня к ней под дулом пистолета вели, а ей, видите ли, у Боцмана понравилось, уходить не хотела. Впрочем, если ей не дороги жизнь и свобода, так на здоровье. Пусть и дальше катится… мимо меня.

— Так что, про джинсы-то у неё спросить?

— Как хочешь, дело твоё.

— А тебе?

— Обойдусь. Схожу в ателье, закажу походные штаны с накладными карманами. У нас текстильная промышленность отлично работает, в магазине большой выбор натуральных тканей.

— Это немодно.

— Да мне как-то похрен. Я теперь кто? Сотрудник кагэбэ! Не пристало в забугорных шмотках ходить. Вон мне с каждого дела премию платят, буду отшивать гардеробчик у портного.

И правда, надо поискать, где в городе хорошо шьют, и обращаться с заказами. Вот вольюсь в коллектив, может, коллеги подскажут нужный адрес. Я бы кроме цивильного ещё камуфляж заказал и берцы. Их конечно нет в продаже, но надо у армейских пошукать, первыми в берцы десантники переобулись, а вдруг возможно раздобыть? На что мне генерал Крохаль даден? Не только же командовать. Нам ещё по горам и долам за золотом лазить, кто-то мне всемерную поддержку обещал для успешного розыска золота. Вот и пусть экипируют меня, как положено.

А вечером мне снова позвонил Лёха и срывающимся голосом сообщил, что нам очень, вот прямо горит, как нужно встретиться. Прямо сейчас.

— Что случилось? Боцман?

— Нет, но он тоже причастен.

— Да говори ты толком.

— Не могу. Тебе очень срочно надо встретиться с Зиной. Она тут такое рассказала! По тому самому вопросу.

— Какому вопросу? Ты бухой, что ли?

— Саня, не тупи. По тому самому, которым ты занимаешься.

— Так. А она-то откуда знает?

— Вот придём, всё расскажем.