Золото стрелка Шарпа

Корнуэлл Бернард

– Медлят они, Хоган. Медлят!

– Да, сэр.

Хоган ждал. Если французы медлят, можно только радоваться, и, судя по весточкам от партизан и офицеров разведки, у Массена не все ладится с подвозом осадного оружия и боеприпасов, а главное, с добычей провианта. Еще ходит слушок, будто маршал чересчур увлекся своей красоткой и не желает менять уют ее спальни на лишения войны.

Рука генерала вернулась на карту.

– От нашего посланца никаких новостей?

– Никаких, сэр.

– Черт! Черт! Черт! – Это прозвучало негромко, почти рассеянно.

Веллингтон взял со стола конверт с лондонской почтовой

маркой и прочел вслух, хотя Хоган подозревал, что это письмо генерал знает наизусть.

– «Я обращаюсь к Вам конфиденциально, полагаясь на Ваше благоразумие, на понимание того, что армия, каким бы ни было тяжелым сейчас ее положение, – все-таки самодовлеющая величина. Противник накапливает огромные силы, пресса исполнена уныния, монарх нездоров, и до осени нельзя рассчитывать на новую выплату денег. Мы полагаемся только на ваши старания». – Веллингтон отложил письмо с новыми опасениями правительства и взглянул на карту. – Где же его черти носят?

«Не в привычках генерала высказывать тревоги вслух», – подумал Хоган и произнес:

– Милорд, если я его знаю – а я его знаю, – то он, скорее всего, обогнет Альмейду. Пойдет напрямик.

– Лучше б ему прийти в Альмейду.

– Так-то оно так, милорд, но этого от него и ждут. А через два дня… – Хоган пожал плечами. Через два дня противник, возможно, замкнет вокруг Альмейды прочное кольцо.

Генерал нахмурился и побарабанил пальцами по столу.

– Может, предупредить Кокса? – Он спрашивал сам себя, но ирландец понимал, что у Веллингтона на уме. Чем меньше народу будет знать о золоте, тем лучше. Бессильное испанское правительство, засевшее в крепости Кадис, полагает, что золото попало к французам при разгроме армий на севере. Какова будет его реакция, если вдруг откроется, что британские союзники прикарманили ценности?

Нет. Генеральские пальцы стукнули по столу в последний раз. Ни к чему коменданту Альмейды лишние хлопоты.

– Хоган, если Шарп жив, будем считать, что он так и сделает. Обойдет Альмейду. – С этим решено. Теперь следующая проблема. – Как идет работа?

– Хорошо, милорд, превосходно. Но…

– Знаю. Деньги. Неделю можно подождать?

– Десять дней.

Брови Веллингтона подлетели в насмешливом удивлении.

– Неплохая новость! Будем надеяться, не единственная.

Он перешел к другим делам, к приказу по армии, сокращающему отпуска строевым офицерам в Лиссабоне до двадцати четырех часов. «Если за этот срок офицер не успевает найти себе женщину, – заявил генерал, – то ему вообще нечего делать в городе». Исключение допускалось только одно. Голубые глаза впились в Хогана.

– Если вернется чертов бродяга, дайте ему месяц.

А чертов бродяга, раненный в руку и шатающийся от изнеможения, проезжал на коне через сложные фортификации Альмейды. Рядом ехал Лассау.

– Простите, Шарп! У нас не было выбора.

– Знаю, знаю.

Немец говорил правду, как ни досадно было Шарпу признавать это. Куда бы они ни направлялись, везде напарывались на проклятых французов – похоже, лягушатники кишели повсюду. Дважды пришлось отрываться от погони. Лассау потерял одного солдата. Наконец, измотанные и злые, они повернули к укрепленному городу.

Шарп ратовал за то, чтобы днем отлеживаться где-нибудь в лесу, а ночью идти, но французы так и рыскали по округе, и

он в конце концов согласился, что глупо бегать от них туда-сюда по восточному берегу Коа.

В туннеле городских ворот горели факелы из соломы, пропитанной дегтем, бросая зловещие тени на португальских пехотинцев, которые разводили громадные створки, а после смотрели, как в город входят и въезжают усталые люди. Седло натерло Шарпу внутренние стороны бедер; он терпеть не мог верховой езды – Лассау настоял. Все золото было навьючено на лошадей и отдано под присмотр бдительных немецких кавалеристов.

Шарп взглянул на них, затем – на Лассау.

– Почему бы не напрямик? Не выехать с той стороны?

Немец рассмеялся.

– Их же накормить надо! Я про лошадей. Хорошенько подзаправить зерном, и тогда мы пройдем сквозь француза, как язва сквозь кишку. Выйдем поутру, ja?

– На рассвете.

– Хорошо, дружище. На рассвете.

У Шарпа еще оставалась надежда. Французы не успели обложить Альмейду плотным кольцом, последние несколько миль эскадрон Лассау и рота Шарпа продвигались беспрепятственно – похоже, кавалерийские патрули были сосредоточены на севере. На юге, за выпуклостью замка, виднелись сполохи костров – наверное, для размещения артиллерийского парка французы выбрали самую удобную местность. На западе, у такой близкой, такой манящей реки, костров не жгли, только вдалеке – но то были английские огни. Как близок успех…

Керси – опять на чужом коне – привел кавалькаду на площадь. Замок и собор стояли ближе к северным воротам, через которые прошли немцы и англичане; казалось, во всей Альмейде обитаема только большая базарная площадь.

Шарп отыскал Ноулза.

– Лейтенант!

– Сэр?

– Поезжайте в нижние кварталы. Захватите ордера на постой. Там десятки пустых домов, выберите, что получше. Встретимся здесь. Сержант!

Подъехал Харпер. Шарп указал на Терезу.

– Ей нужна комната. Как улажу здесь дела, вернусь в роту.

Харпер ухмыльнулся.

– Есть, сэр.

В штаб-квартире Кокса было темно, хоть глаз коли. Шарп и Лассау ждали в темной прихожей, когда к ним спустится заспанный адъютант. Немецкий офицер криво усмехнулся:

– В постели! Счастливчик.

– Майор! – На верхней ступеньке стоял взъерошенный Кокс в длинном красном халате с пояском. – Вы вернулись! Одну минуту! Проходите в гостиную. Свечи!

Шарп отодвинул тяжелую бархатную гардину и посмотрел из окна на темную громадину собора. За спиной послышалась возня – слуги-португальцы вносили свечи и подсвечники, еду и вино; он выпустил гардину и устало расположился в глубоком уютном кресле. «А утром, – подумал стрелок, – снова в путь». Не обращая внимания на укоризненный взгляд Керси, он придвинул к себе бокал, наполнил его вином и предложил налить Лассау.

Отворилась дверь.

– Угощаетесь? Прекрасно. – Кокс, успевший причесаться и надеть рубашку и брюки, дружески кивнул Шарпу. – Капитан. Капитан Лассау. Чем могу быть полезен?

От удивления Шарп оторвался от спинки кресла. Выходит, Кокс в неведении? Шарп и Лассау переглянулись, затем посмотрели на Керси, но майор сидел, плотно сжав губы.

Шарп поставил бокал на стол.

– Вам известно про золото, сэр?

Кокс кивнул. Тень скрывала выражение его лица, но Шарп решил, что оно сдержанное.