Золото влюбленных
Шрифт:
— Теперь, после того как ты выкинул одного из клиентов, — начала она, — ты оказал бы неоценимую услугу, если бы и сам ушел.
— Я не уйду, пока не поговорю с тобой.
— Тогда устраивайся поудобнее, потому что я не собираюсь ни сейчас, ни позже разговаривать с тобой, я считаю тебя низким, презренным типом. Ты не любишь меня. Ты думаешь, что я… — она умолкла, — шлюха, — прошептала Илейн, и слезы полились, застилая глаза.
Рен приблизился, и хотя она отталкивала его, прижал девушку к себе.
— Илейн, пожалуйста, выслушай меня. Она освободилась, и ее голос задрожал от ярости:
— Уходи отсюда. Ты причиняешь только боль. Тебе не нужно было приходить сюда. Пусть бы все шло, как раньше.
Рен сжал челюсти, его глаза потемнели, и он сам начал заводиться.
— Ты выслушаешь меня, или мне придется привязать тебя к кровати, — пригрозил он, почувствовав возбуждение от одной мысли об этом.
— Может, это будет самый лучший выход. Он сделал к ней угрожающий шаг, и Илейн отступила.
— Хорошо, — согласилась она, немного нервничая. — Я послушаю, что ты хочешь сказать. Но только потому, что ты не оставляешь мне выбора.
— Да, не оставляю, — подтвердил он, оглядывая ее с ног до головы. Пока она боролась с юнцом, из ее волос выпали гребни, и пышные локоны рассыпались по плечам. В любых других обстоятельствах он бы схватил ее и безумно целовал до тех пор, пока, как прошлой ночью, не разжег бы огонь в ее теле.
Но вместо этого он взял ее холодные пальцы в свои теплые ладони и повел к диванчику.
— Садись, — приказал Рен.
Илейн вздернула подбородок, но подчинилась.
— Первое: я знаю, что ты не шлюха.
— Не знаешь. Ты только что собрался… воспользоваться мной. Одной ночи тебе не хватило. Ты только…
— Черт возьми тебя, Лейни, ты успокоишься? — Он сжал ей пальцы. — Мне ничего так не хочется, как снова заняться с тобой любовью, — начал он, — но не потому, что считаю тебя шлюхой. Прошлой ночью я видел, как от тебя уходил Вилли Дженкинс, видел, как он тебе передавал деньги. Я знаю, что происходит на верхних этажах в заведениях Чейза Камерона.
Он остановился, чтоб собраться с духом и рассказать ей правду.
— Я считаю, что надо избавиться от своих выдумок — «И своей ревности», — добавил он про себя.
Она пристально посмотрела на него, пытаясь понять выражение его лица.
— Ну, и я, думаю, искал предлог, чтоб снова оказаться с тобой. Я ужасно хотел тебя. — Он откашлялся, добавив хрипло: — И до сих пор хочу.
В первый раз с той ночи ее взгляд потеплел.
— Сегодня я встретил Вилли Дженкинса, — продолжал Рен. — Он рассказал мне правду, рассказал, что произошло в твоей комнате вечером. Извини, Илейн. Мне так жаль. Я должен был больше верить тебе. Я должен был тебе доверять.
Похоже, эти слова ослабили ее сопротивление.
— О, Рен, — прошептала Илейн, и он почувствовал ее прерывистое дыхание. Погрузив лицо в ее волосы, он поцеловал ее шею, а потом коснулся губ. Как только его язык скользнул в теплоту ее рта, Илейн задрожала и прижалась к нему грудью.
Застонав, Рен заставил себя отодвинуться. Илейн выпрямилась.
— Извини, я… мы не должны были это делать. Я знаю, что ты женат, и я…
— Я не женат, Илейн.
Ее сердце учащенно забилось.
— Не женат? Но я думала, что свадьба назначена на двадцать третье мая. — Эту дату она никогда не забудет.
— Джакоб Стэнхоуп отложил свадьбу, когда я вовремя не вернулся из Кейсервилля.
Слезы счастья застилали ей глаза. Обвив руками его шею, она прижалась щекой к его щеке и услышала, как он застонал. Осторожно он снял с себя ее руки и отодвинулся.
— Свадьба всего лишь отложена. Я пришел сюда, чтоб сказать именно это.
Голубые глаза, напряженно смотревшие на нее, молили о понимании, но Илейн ничего подобного не испытывала.
— Ты собираешься пройти через это? — спросила она с надрывом, ее мозг отказывался понимать эти слова. Он был свободен.
Он занимался с ней любовью так, как никто не умел, как никому не удалось бы, и все же он собирался жениться на другой. «Господи, — просила она. — Пусть это будет неправда».
— Я должен жениться на ней, Илейн. меня нет выбора.
По щекам текли слезы, но теперь ее ярость не знала границ, она слышала только его слова.
Илейн вскочила, прижав к груди кулачки.
— Ты… бессердечный лживый ублюдок! Как ты посмел вернуться! Как ты смеешь пользоваться мной как проституткой! — Она отодвинулась от него. На этот раз, схватив прекрасную вазу Сэди Андерсон, она видела только небесно-голубые глаза и жесткие черты лица красавца Рена Дэниэлса, и она хотела разбить это лицо. Рука, державшая гладкую поверхность стекла, задрожала, и Илейн изо всей силы швырнула вазу.
— Убирайся отсюда!
Рен увернулся, и ваза упала на пол, разлетевшись на тысячи мелких кусочков.
— Убирайся! — повторила Илейн. — Если ты когда-нибудь вернешься, я застрелю тебя! — Она оглядела комнату в поисках чего-нибудь, что можно бросить, но он в два шага настиг ее, схватил ее запястье и прижал к себе.
— Послушай, Илейн, я пришел не для того, чтоб воспользоваться тобой. Но когда снова увидел, я… — Он отвернулся. — В самом начале я согласился жениться на Мелиссе Стэнхоуп, потому что хотел власти и положения, хотел войти в общество. Но с тех пор я и сам преуспел и обнаружил, что теперь это не так важно. — Кончиком пальца он вытер повисшие у нее на ресницах слезинки. — Но я не понимал, насколько не важно, до тех пор, дока не встретил тебя.