Золотое правило Трехпудовочки
Шрифт:
– Таня. Бабушек зовут Анфиса и Маргоша. Сейчас попробую вас освободить.
Следующие десять минут прошли в безуспешных попытках вытащить длань Анатолия. Потерпев полнейшее поражение, я побежала звонить Димону.
– Общество с неограниченной безответственностью слушает, – отчеканил Коробок, – решение всех чужих проблем при помощи кнута и пирожка.
Я бесцеремонно перебила хакера:
– Послушай, я могу разбить унитаз?
– Думаю, да, – не задумываясь, ответил Димон, – но только не колоти по нему ногой, заработаешь перелом стопы или синяки. Лучше всего шандарахнуть его чугунной сковородкой. Одного мощного удара
Все-таки Димон молодец, другой бы на его месте стал задавать десятки вопросов, и прежде всего: зачем уничтожать необходимую в быту вещь? Коробок же с готовностью выдал мне разрешение на уничтожение унитаза и даже подсказал, какое орудие использовать для достижения оптимального результата.
– Теперь о деле, – как ни в чем не бывало продолжил хакер.
– Не сейчас! – крикнула я и побежала на кухню.
Сковородка нашлась в духовке. Я притащила черную чугунину в ванную и услышала радостный возглас Маргоши:
– Хочешь испечь блинчики? Мне, пожалуйста, с корицей.
– Посуду лучше мыть на кухне, – посоветовала Анфиса, – а при коммунизме женщина освободится от ярма домработницы. Все будут делать роботы.
– Сделайте одолжение, уйдите в комнату, – попросила я, прикидывая, куда лучше опустить чугунину, чтобы добиться молниеносного эффекта.
– Почему? – уперлась Анфиса.
– У нас демократия, где хотим, там и стоим, слава богу, социализма нет, – не упустила момента пнуть идеологического врага Маргоша, – партия и правительство теперь гражданами не руководят!
– Нынче эпоха власти рубля, – ринулась в бой Анфиса, – человечество поклоняется золотому тельцу.
– Кому твой рубль нужен, – скривилась Маргоша. – Я вот предпочитаю евро.
– Ты предатель! – заявила Анфиса. – Мы немцев победили! Нечего их валюту использовать.
– Рука опухла, – пожаловался Анатолий.
Я испугалась и начала распоряжаться, как Кутузов на Бородинском поле:
– Маргоша и Анфиса, выйдите в коридор. Анатолий, не поднимайте голову.
– Молодой женщине и мужчине, если они не состоят в законном браке, неприлично оставаться вдвоем в ванной, это противоречит нормам коммунистической морали, – ханжески заявила Анфиса.
– Даже если мужик не может вытащить руку из унитаза? – обозлилась я.
– И что вы здесь собрались делать наедине? – не успокаивалась старуха. – Я, как старшая, обязана уберечь молодых от ошибок.
– Если он ей нравится, то вопросов нет, давай уйдем, – легкомысленно предложила Маргоша.
– Ты поощряешь разврат? – возмутилась Анфиса. – А я нет! Если в загс не ходили, нельзя оставаться с глазу на глаз. Беда случится!
– С глазами? – спросила Маргоша.
Анфиса зарделась.
– Нет.
– А с чем? – не успокаивалась Маргоша.
– Ну… сама знаешь, – прошептала старушка.
– Понятия не имею, – с самым невинным видом заявила Марго, – я замуж не ходила. Ты, кстати, тоже. И теперь вопрос: откуда ты знаешь, чем бабы с мужиками в темноте занимаются, а? Неужели имела опыт?
– Маргоша, – возмутилась Анфиса, – у тебя были любовники! А я всю жизнь хранила верность одному Сергею.
– Без штампа, – окончательно загнала собеседницу в угол Маргоша. – Сама радовалась жизни, потом постарела, потеряла интерес к сексу и стала всех поучать!
– Я обязана стоять на страже морали, – пискнула Анфиса.
– И где твои принципы пятьдесят лет назад были? – засмеялась Марго. – Помню я нашу командировку в колхоз «Светлый луч».
– Я туда не ездила, – быстро ответила Анфиса, – с агрономом местным дел не имела, меня его жена не била! Все вранье. Всю жизнь я думала исключительно о работе и партийных делах.
– Днем, – кивнула Маргоша, – а ночью? Фиса, ты чего? Неужто все хорошее позабыла? Странный у тебя маразм, неправильный. По мне, так лучше работу из головы выкинуть, а агронома запомнить. Танечка, тебе нравится наш гость? Мы вас оставим друг с другом наедине!
– Нет! – рявкнула я. – Больше всего мне не нравится, что Анатолий не может уйти. Вы готовы содержать его тут на протяжении многих лет? Носить сюда супчики?
Старушки проявили редкостное, несвойственное им единодушие, замотали головами.
– Тогда уйдите, не мешайте разбивать унитаз, – вздохнула я. – Осколки полетят в разные стороны, еще вас поранят.
– Никогда не присутствовала при подобной процедуре, – обрадовалась Маргоша. – Непременно останусь!
– Ты отвратительно любопытна, – констатировала Анфиса, – я несу за тебя ответственность и поэтому не сдвинусь с места. Не из праздного интереса, а как старшая по квартире.
– И кто тебя выбрал? – насупилась Маргоша. – Покажи протокол собрания!
– Ладно, не уходите, но только не двигайтесь, – пресекла я их спор, глубоко вдохнула-выдохнула и с силой шандарахнула сковородиной по основанию унитаза.
Раздался треск. Белый фаянс медленно распался на части. Мне показалось, что одного удара маловато. Я подняла сковородку, размахнулась, и тут черный кругляш отвалился от обгоревшей ручки. Дальнейшие события напоминали мультфильм из серии про Тома и Джерри. Ручка осталась в моих руках, сковорода угодила в стену, кафель жалобно дзынькнул и посыпался дождем на пол. Чугунный диск отлетел к зеркалу, шандарахнул по нему, по керамической полочке, превратив ее в пыль, и угодил в раковину. Последствия оказались разрушительными. Останки посеребренного стекла смешались с руинами полки, на которой пару секунд назад стояли стаканчики с зубными щетками и тюбиками, рухнули в рукомойник, а уж потом, вместе с его кусками, ковром устелили пол. Я выпустила деревяшку, та угодила точно по макушке Анатолия. Слесарь от неожиданности вскинул освобожденную из плена руку с дрелью. Та выскользнула из его пальцев, по широкой дуге взлетела к потолку, сшибла трехрожковую люстру и вместе с ее останками угодила в ванну. Раздалось оглушительное ба-бах, гул, стрекот тысячи кузнечиков, затем погас свет.
Все заняло пару секунд, я первой обрела дар речи:
– Эй, все живы?
– …!…!…? – произнес Анатолий.
Меня затопила радость. Клин клином вышибают. Небось сантехника снова тряхнуло током, и он стал самим собой. Ну, я же говорила, что в любой неприятности есть масса положительных моментов!
– Что случилось? – прогремел голос Димона.
Я обрадовалась его приходу и не замедлила с ответом:
– Свет погас! Проверь пробки на щитке.
Послышались шаги, я начала осторожно шарить по полу, чтобы встать на ноги. Мне надо на что-то опереться, но вокруг одни осколки, не хочется порезаться. Ладонь наткнулась на нечто мягкое. Тряпка. Я попыталась обмотать ею пальцы, тряпка укусила меня, не больно, но неприятно. Это оказалась одна из кошек, которую любопытство пригнало на место происшествия.