Золотое сечение (сборник)
Шрифт:
— Я не знаю что это такое! — сказал капкан. — Сиди и жди!
— Кого? — изумился волк.
— Охотника! Придет охотник и снимет с тебя шкуру! — объяснил капкан.
— Глупое создание! Охотник — это я! — заплакал волк.
— Охотник — это тот, кто приходит за добычей, — объяснил капкан, — а добыча — это тот, кто дергается и пытается вырваться из моих стальных объятий! Не пытайся меня обмануть! Сиди и жди охотника!
О живой душе
Воробей, радуясь майскому теплу, прыгал по грязным лужам и нечаянно обрызгал старого ворона, сидевшего
— Он оскорбил тебя, обрызгав грязной водой! — крикнул молодой ворон. — Убей его!
— Живая душа — это ребенок Создателя! — ответил старый ворон. — Разве я похож на существо способное оскорбить или убить ребенка?
О желаемом и действительном
Однажды кувшин упал со стола на каменный пол и не разбился.
— Я, наверное, резиновый, — подумал кувшин и стал прыгать. На стол и обратно, на стол и обратно.
— Удивительно, — подумал каменный пол, — этот глиняный идиот все прыгает! Может я резиновый?
О глупости и дурости
Барашек, рыдая, прибежал домой.
— Что с тобой, сынок? — спросил баран, тщательно пережевывая сено.
— Меня дразнят!
— Что же тебе говорят? — тупо спросил баран, продолжая жевать сено.
— Они кричат мне: «Беша — дурак! Беша — глупый!».
— Запомни, сынок, — глубокомысленно изрек баран, — глупость и дурость — это не одно и тоже! Дурость — это дурость! У нас баранов ее нет! Глупость же, просто другой ум. Это ум настоящего барана!
О проволоке
У кусочка металлической проволоки был мягкий покладистый характер. Поэтому кто ее только не использовал. И старый пиджак вместо оторванной пуговицы, и ботинки в качестве шнурка, и брюки. Однажды проволока переломилась пополам. В местной больнице попытались ее склеить, но напрасно. Ничего из этого не вышло. Требовались большие деньги, чтобы провести операцию с помощью электрической сварки. Но кто будет искать деньги ради какой-то никому не известной проволоки. Так и лежала она в больнице. Вскоре привезли новую больную, богатую сахарницу. Потребовалось освободить койку. И отправили санитары нашу проволоку на свалку, где жили никому не нужные калеки. Там пристрастилась она к наркотику, всем известной ржавчине. И съела ржавчину проволоку всю без остатка.
О тюбике с клеем
Тюбик с клеем «Момент» еще со школьной скамьи мечтал стать богатым. И потому занялся бизнесом. Золото, красивые вещи и красивые женщины просто прилипали к нему. Правда, женщины как приходили, так и уходили. Тюбика они мало интересовали. Золото и красивые вещи были его настоящей страстью и любовью. Жизнь казалась сказкой. Блеск золота давал ощущение вечной силы и молодости. Но однажды тюбик почувствовал в себе странную пустоту, будто его выдавили всего без остатка. Он посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся. На него смотрел тощий старик в мятом халате и стоптанных шлепанцах на босу ногу. Клей жизни, который давал ему ощущение силы и молодости был израсходован до капли. Тюбик без сил повалился на пол.
— Эй! — позвал он. — Кто-нибудь! Я не могу дышать!
— Что ты кричишь! — недовольно отозвалось золото. — Ты мне мешаешь думать!
— Но я твой хозяин!
— Я принадлежу вечности, а не тебе, глупое создание! — высокомерно сказало золото.
— Вещи! Мои дорогие, мои любимые вещи! — позвал тюбик.
— Каждый раз одно и тоже! — засмеялись вещи. — Он возомнил себя нашим хозяином! Это смешно!
— Но что-нибудь должно принадлежать мне! — прошептал тюбик.
— Я принадлежу тебе — отозвался чей-то голос.
— Кто же ты?
— Твоя душа!
О самоуверенности
— Мы скоро всех обгоним и перегоним! — самоуверенно вещал динамик, накрепко прибитый к стене.
— Буль-буль-буль, — соглашался с ним городской фонтан, как всегда оставаясь на месте.
О ботинке и туфельке
Ботинок был тайно влюблен в маленькую изящную туфельку. Они стояли рядом на подставке для обуви. Ботинок долго не решался заговорить с нею. Дело в том, что стоял он на подставке не один, а со своим братом близнецом, разбитным малым. Рядом с туфелькой неотлучно стояла ее сестра близняшка, довольно ворчливая особа. Ботинок боялся, что над ним будут смеяться. Но однажды решился.
— Хорошая погода, не правда ли? — пробормотал он. — И я не прочь прогуляться с какой-нибудь симпатичной туфелькой!
— Вы имеете в виду мою сестру? — в надежде, что он скажет нет, спросила она.
— Нет! Я имел в виду вас! — сказал он и обнял свою милую туфельку обеими шнурками.
— Чтоб мне лопнуть! Вот это новость! — засмеялся брат близнец, дружески подталкивая брата в бок.
— Какое бесстыдство! — проворчала сестра близняшка. И это они совершают среди белого дня!
— Можно себе представить, что они будут делать, когда стемнеет! — захохотал брат близнец.
Влюбленные в ужасе отпрянули друг от друга. Прошло время. Все четверо состарились. И однажды ботинок решился вновь обнять свою туфельку.
— Любимая, — сказал он, — я все еще люблю тебя!
— А я любила тебя всю свою жизнь, глупый мой ботинок! — услышал он в ответ.
— Вот дураки! — засмеялся брат близнец. — Они все еще говорят о том, что ушло безвозвратно!
— В таком возрасте, милая сестрица, даже думать о любви, пошло и безнравственно! — проворчала сестра близняшка.
Но влюбленные их не слышали. Старость отняла у них почти все, но не смогла отнять главного, того, что держит пришедших в этот мир на поверхности жизни.
О наличии жизни
Два вируса птичьего гриппа вылезли на кончик утиного клюва и зажмурились от изумления. Перед ними открылась панорама гигантской Вселенной. Великое множество планет летело куда-то по своим орбитам. Планета, на которой сидели вирусы, с трудом махала крыльями, теряя высоту.
— Что творится с нашей планетой? — удивился один из вирусов.
— Я, думаю, она падает, — сказал второй.
— Но почему?
— Я, думаю, это результат нашей с тобой жизнедеятельности!
— Господи! — воскликнул первый вирус и перекрестился. — Может есть смысл пересесть на соседнюю планету?
— Нет! — возразил второй. — Науке не известно есть ли там жизнь.
— А я не хочу упасть и разбиться, только потому что науке что-то неизвестно! — крикнул первый и перепрыгнул на соседнюю утку.