Золотоволосый капитан

Уинстед Линда Джонс

— Он не знает, и я предпочитаю оставить все, как есть, — резко ответила Лили.

— Это его ребенок?

Теплая волна прилила к лицу Лили.

— Конечно, это его ребенок!

— Тогда почему же… извините, миссис Тайлер. Я не хотела совать нос в ваши личные дела.

При взгляде на миссис Слокам воображение Лили разыгралось. Квент и Элеонора в ее маленьком коттедже. Привлекательная вдова возвращается к Квенту в Штаты.

— Вы хорошо себя чувствуете, миссис Тай-лер? — Озабоченно хмурясь, Элеонора Слокам наклонилась к Лили. — Вы очень побледнели.

Лили

вгляделась в темные глаза вдовы, пытаясь отыскать в них правду.

— Какие отношения у вас с моим мужем, миссис Слокам?

— Я ругала Квентина Тайлера за то, что ему вскружила голову любовница капитана Шервуда, Лили Рэдфорд, — Элеонора улыбнулась. — Однако он оказался не единственным, кого перехитрили.

Лили молча ждала ответа.

— Чисто деловые, миссис Тайлер.

Лили облегченно перевела дыхание, убежденная в том, что Элеонора Слокам говорила правду.

— Так вы тоже шпионка?

— Была ею. В данный момент в моей деятельности больше нет необходимости. Война почти окончена, миссис Тайлер, — в ее голосе звучало печальное облегчение. — На мой взгляд, слишком поздно. Возможно, еще не поздно для вас.

Лили положила ладони на живот, невольным жестом успокаивая ребенка.

— Надеюсь, это правда.

— Вам очень повезло, — задумчиво произнесла миссис Слокам. — Неважно, что случится, ведь у вас есть этот ребенок. Хотела бы я, чтобы я… у Генри и у меня… но мы были женаты всего год, когда его забрали на войну. Он вступил в армию сразу же, как только началась война. Через два года он погиб. Моя мать называла меня дурой, потому что я ждала любви. Любовь, говорила она, существует для бедняков, а не для аристократов-южан.

Хрипловатый голос вдовы звучал насмешливо-печально.

— Мне уже почти исполнилось тридцать, когда я встретила Генри и мы поженились. Моя мать почувствовала себя оскорбленной. Муж — янки! — она печально улыбнулась. — Если бы у меня был ребенок, о котором я могла бы заботиться, я, возможно, не так сильно растерялась и разозлилась бы, когда погиб Генри.

— Мне очень жаль, — чуть слышно сказала Лили. Еще год назад она не поняла бы Элеонору, но сейчас, сейчас совсем другое дело! Ведь могло так случиться, что они с Квентом встретились бы в мирное время и начали строить планы на будущее, а война потом все бы разрушила.

— Возможно, теперь, когда я раскрыла перед вами душу, вы поделитесь со мной соображениями, по которым не сказали Квенту о том, что он должен стать, отцом? — просьба Элеоноры прозвучала немного застенчиво, а сама она слегка покраснела. Лили с уверенностью могла предположить, что это — редкость для уравновешенной вдовы.

Девушка тяжело вздохнула. Тысячи раз задавала она себе вопрос о том, правильно ли она поступила, не сказав Квенту о ребенке.

— Я очень люблю Квента, миссис Слокам. Но мы повстречались в неспокойное время и оказались по разные стороны баррикад. Иногда я сомневалась, испытывал ли он ко мне реальные или призрачные чувства. Когда все это останется позади и война закончится, я узнаю. Если он не… — внезапно Лили пожала плечами, стараясь казаться безразличной. — Если он не любит меня, значит, все происшедшее — всего лишь развлечение, и мне придется жить самой по себе.

Лили подняла взгляд, усмирив чувства, бурлившие внутри нее.

— Я не собираюсь привязывать к себе Квента ребенком. Я буду любить его всю оставшуюся жизнь, но не стану удерживать его таким способом. Вы сами знаете, каким чертовски благородным он может быть.

Вдова улыбнулась.

— Я начинаю понимать, что Квентин нашел в вас. Иногда я удивлялась этому, но вы — совсем не та глупая девчонка, которой старались казаться. Знаете, он видел вас насквозь.

— Я знаю.

— Если бы мы с вами не были врагами, миссис Тайлер, мы могли бы стать друзьями.

Лили грустно улыбнулась ей, но внезапно ее улыбка померкла, и она прижала ладонь к животу.

— С вами все в порядке?

— Он толкается.

Держа руки на своем напрягшемся животе, Лили недоумевала, как ему удается увеличиваться все больше. По ее подсчетам, ей оставалось еще два месяца.

Элеонора Слокам встала со стула, поднимаясь, как серебристо-серое облако. Проплыв через комнату, она остановилась возле Лили и взглянула на ее живот. Умоляющий взгляд вдовы тронул сердце Лили.

Она взяла руки Элеоноры Слокам и, не раздумывая, приложила их к своему животу. Две женщины молча ждали, и вдруг ребенок шевельнулся. Печаль исчезла из глаз Элеоноры, сменившись удивлением.

— Кажется, это — локоть, — прошептала Лили.

Несколько минут они оставались в том же положении: Лили сидела на диване, а Элеонора, наклонившись к ней, слегка прижимала ладони к ее большому животу. Руки Лили лежали поверх рук вдовы. Казалось, что время остановилось, лицо Элеоноры светилось мягкой нежностью. Под ее печалью Лили разглядела надежду и почувствовала, как по ней самой разлилась волна облегчения.

Затем волшебное мгновение разрушилось. Лили подняла руки, и Элеонора выпрямилась.

— Извините меня, миссис Тайлер, — лицо вдовы залилось яркой краской. — Мне не следовало так поступать.

Лили улыбнулась.

— Я никогда не придавала большого значения надуманным приличиям, миссис Слокам, и не собираюсь начинать это делать.

Элеонора Слокам вновь успокоилась и собралась уходить.

— Что ж, — произнесла она на удивление твердо. — Я увидела то, для чего пришла к вам, миссис Тайлер, хотя, признаюсь, вам удалось удивить меня.

Выпрямившись, словно проглотив аршин, с развернутыми плечами, вдова направилась к выходу.

— Миссис Слокам, — Лили медленно поднялась, придерживаясь одной рукой за подлокотник дивана, другую положив на живот. — Если вы увидите Квента…

Элеонора повернулась, ее лицо вновь обрело холодное выражение. Но Лили увидела, как в ее глазах вспыхнуло пламя.

— Я никому не скажу ни слова, миссис Тайлер. Вы можете не беспокоиться за свой секрет. Но когда Квентин Тайлер вернется к вам — а он непременно вернется, — держите его крепче всю оставшуюся жизнь. Не позволяйте ему покидать вас.