Золотой ангел
Шрифт:
– Но, все же, Алабин, разреши нам пригласить твою звезду на танец. Весьма просим, – попросил поручика полушутя полувсерьёз Лунин.
Дмитрий польщено улыбнулся.
– Господа, право, вы делаете из меня такого отпетого Отелло, что мне просто становится невыносимо. Друзья, послушайте, что я вам скажу. Я вам доверяю мою принцессу. Лучше вы, а некто иной, будите танцевать с Екатериной. Но, правда, знайте и помните всякий раз, я доверяю мою даму сердца лишь на время. Остальной период на балу она предоставлена мне. Я ее три года не видел. Если вы, мои верные
– Благодарим, месье Алабин, за вашу неслыханную щедрость! – забавлялся Давыдов. – Твоя Эвридика будет похищена нами на пару танцев. Иначе зачем мы пришли на эту ярмарку тщеславия?
– Это точно! – поддержал гусара Лунин.
– Но только, умоляю вас, друзья, не ангажируете мою божественную Афродиту на вальс! Сей чудесный танец она обещала мне. И здесь уже шутки в сторону!
– Помилуй, Дмитрий, мы даже не претендуем на него, – чуть не хором воскликнули офицеры. – Нам достаточно полонеза или мазурки.
Сергей Волконский и Евдоким Давыдов присоединились к бравой компании. Штаб-ротмистр Волконский обратился к Денису Давыдову.
– Давыд, а ты слышал, что вчера в Швеции совершился государственный переворот, король Густав Четвертый был низложен, а королевская власть перешла в руки его дяди – герцога Зюдерманландского. Каково известие?!
Денис Давыдов оживился.
– Выходит, недавнее перемирие скоро закончиться, и я снова оправлюсь с великим князем Багратионом на войну с потомками гётов и свеев. Ведь я только что возвернулся из Шведского королевства.
– Да, господа, мы будем всегда востребованы для своей Отчизны, – сказал Евдоким. – Войны с Наполеоном, с Англией, со шведами и финнами. Не за горами война с турками и сызнова с теми же французами. Вряд ли Бонапарт откажется от захвата России. Для его непомерно раздутого тщеславия необходимо мировое господство. Мы – русские – как кость в его горле. Не правда ли, братишка!
Евдоким похлопал по плечу Дениса.
– Правда, правда… – согласился с братом Денис. – Послужим России друзья! За нее я хоть на черта рад пойти! Да не затупятся наши сабли и шпаги, господа! И не намокнет порох в наших пистолетах и карабинах! Эй, любезный, пойди сюда!
Гусар остановил лакея с подносом полным хрустальных фужеров с шампанским, и схватил первопопавшийся ему сосуд.
– Разбирайте шампанское, друзья. Выпьем за нашу матушку-Россию! А ты, любезный неси еще вина!
Лакей быстро растворился в толпе.
Офицеры разобрали и подняли верх бокалы.
– Виват, России! – воскликнул Денис Давыдов.
– Виват! – хором грянули офицеры, чокнулись фужерами и выпили их содержимое до дна.
– А ну, Давыд, прочти свои новые стихи, – попросил гусара Алабин. – Что у тебя новенького? Порадуй, друзей своими удивительными виршами!
– Порадуй, Денис Васильевич! Прочти! – чуть ли не в унисон взмолились остальные гвардейцы.
Поэт не стал себя долго упрашивать и с выражением прочитал:
Станем, братцы, вечно житьВкруг огней, под шалашами,Днем – рубиться молодцами,Вечерком – горелку пить!Станем, братцы, вечно житьВкруг огней, под шалашами!..В это время примчался другой слуга с шампанским: видимо первый лакей ради быстрого обслуживания сообщил своему собрату, что гусары и кавалергарды требуют повтора.
Гвардейцы снова выпили за отчизну.
…Друзья Алабина, как и обещали, пригласили графиню Разумовскую-Стоун на мазурку и полонез. Денис Давыдов даже написал в альбоме графини пару чудных четверостиший в ее честь. Катя, как и ее матушка горячо поблагодарили гусара-поэта за эти восторженные стихи.
Но вот наступил час Алабина. От выпитого шампанского он почувствовал себя расковано и бодро. Он подошел к Кате, щелкнул каблуками и слегка кивнул.
– А вот и обещанный вами танец, графиня, – сказал поручик. – Позволите?..
Алабин услужливо подставил Разумовской свой локоть. Катя взяла его под ручку.
– Ты считал минуты? – довольно улыбнулась Екатерина.
– Нет, мгновения, – Алабин обидчиво закусил губу. – Катенька, тебе оттого весело, что я схожу по тебе с ума?
– Нет, я рада, что снова вижу тебя и то, что ты меня любишь.
– Ты словно весенний лед: таешь прямо на глазах. Еще немного и ты признаешься, что питаешь ко мне самые нежнейшие чувства. А поначалу ты была будто хладный и неприступный айсберг, в который едва проникнув в тут же застынет самый жаркий и мощный солнечный луч. Но, слава богу, солнце всегда сильнее любого льда.
– Под солнцем ты подразумеваешь, наверное, себя?
– Возможно… хотя скорее всего я под солнцем подразумеваю свою жаркую и горячую любовь к тебе.
Разумовская-Стоун снова смутилась и замолчала. И тут же объявили вальс.
Вальс был не только самым модным, но и самым эротичным танцем того времени. Отношение к нему у российских правителей было весьма неоднозначным. Он не пользовался одобрением Екатерины Второй, а при Павле Первом вообще был запрещен. И по многим причинам. Во-первых, кавалер и дама двигались лицом друг к другу. Во-вторых, кавалер держал даму за талию, что считалось крайне неприличным. В-третьих, длительное стремительное вращение тоже считалось непристойным. Тем не менее, Александр Первый разрешил этот фривольный и дерзкий танец.
Дирижёр взмахнул палочкой, и на хорах загремела чудесная музыка. Алабин лихо принялся вальсировать с Разумовской. В этот миг Дмитрий был на седьмом небе от счастья! Обнимать любимую за гибкую сладостную талию, вдыхать аромат ее великолепных духов, чувствовать девичью ласковую и трепетную руку на своем плече, а другую такую же нежную и трепетную держать в своей руке – разве это не настоящее наслаждение! Во время танца локоны графини иногда касались и скользили по щекам поручика, что вызывало вожделенную дрожь по всему телу кавалергарда.