Золотой берег
Шрифт:
Я побежал в сторону Стенхоп Холла. На бегу я понял, что страшно проголодался: я ведь ничего не ел со вчерашнего дня. Собаки, а их было не менее двух, тем временем уже догоняли меня.
Я прибавил ходу и как вихрь пронесся через сосны, разделявшие наши участки. Но и здесь я не снижал темпа, так как понимал, что собаки и охранники, которые бегут за ними, могут увлечься и продолжить погоню на моем участке.
На моем пути лежал небольшой пруд — как раз сюда Сюзанна собиралась переносить свою конюшню. Не долго думая, я нырнул в холодную воду и быстренько перебрался на другую сторону. Следопыт, как вы помните, из меня получился никудышный, но зато я, оказывается, хорошо владел
Я продолжал бежать, но слышал, как за спиной у меня заскулили собаки, на берегу пруда потерявшие след. Я подозревал, что собаки преследовали меня вместе с охранниками, но убедился в этом только сейчас, когда услышал звук ружейного выстрела. Я инстинктивно прибавил ходу. Когда все запасы глюкозы, адреналина, эндорфина и всего прочего были израсходованы, я упал на землю, замер и прислушался.
Полежав несколько минут, я встал и осторожно начал пробираться сквозь кустарник. В какой-то момент я достиг тропинки, которая вела к калитке на Грейс-лейн. Я пошел по ней и вскоре увидел сквозь разросшиеся вишневые деревья сторожевой домик Аллардов. По моему разумению, охранники не стали бы так далеко углубляться на чужой участок, поэтому я шел не спеша. Как однажды кто-то изрек, нет большего счастья, чем побывать под пулями и остаться в живых. Я чувствовал себя великолепно, лучше всех на свете. Жаль только, что я не мог рассказать о случившейся со мной истории. Вот в чем я действительно нуждался, так это в друзьях, которые с удовольствием выслушали бы рассказ об этих приключениях. Можно было бы рассказать Сюзанне, но она уже перестала быть моим другом.
Я вошел в наш дом со стороны сада и по настенным часам в кабинете понял, что неверно оценил время. Одиннадцать часов уже прошло, и Сюзанна уехала на службу в церковь. Я снова осознал, что теперь меня это совершенно не трогает. Всегда приятно бывает понять, что какие-то вещи вас больше не волнуют, но в следующий момент, как правило, вы начинаете лихорадочно соображать, что же вас все-таки волнует.
Я пошел на кухню и обнаружил на столе записку. В ней говорилось: «НЕ ЗАБУДЬ, ЧТО К ТРЕМ ЧАСАМ МЫ ПРИГЛАШЕНЫ К ТВОЕЙ ТЕТУШКЕ». Я скомкал записку и забросил ее в угол. К черту тетушку Корнелию! Я открыл холодильник и начал хватать что попало, без разбора, оставляя после себя открытые банки, разорванные упаковки и огрызки фруктов. В заключение я слопал пригоршню черники, захлопнул дверцу холодильника и отправился наверх.
Быть дикарем, конечно, приятно, но и горячий душ — стоящая вещь. Я разделся, принял душ, но бриться не стал. Переоделся в джинсы, рубашку и ботинки и покинул дом еще до того, как появилась Сюзанна.
Я запрыгнул в свой «бронко» и поехал по заросшей дороге, которая вела к запасному выезду на Грейс-лейн. В старых усадьбах предусмотрены не только отдельные выходы и лестницы для прислуги, но и целая система тропинок и дорог, построенная так, что хозяева и слуги не могли случайно встретиться. Это был прообраз современного Диснейленда, где целая армия рабочих и служащих, скрытая от глаз посетителей, обслуживает их всем необходимым и приготовленная еда и чистые номера в гостиницах появляются как по мановению волшебной палочки.
Подъехав к пруду, я вышел из машины и исследовал землю вокруг него. Здесь действительно было много следов собачьих лап, я нашел также стреляную гильзу от ружья. Гильзу я положил в карман, довольный, что мне ничего не показалось и все было на самом деле. Я сел в машину и выехал к запасным воротам. На них висел замок, но у меня в машине была связка ключей от всех запоров Стенхоп Холла, так что я быстро с ним справился. Таким образом, я выехал на Грейс-лейн в нескольких сотнях ярдов от главных ворот.
Я поехал на север, чтобы не встретиться с «ягуаром» Сюзанны. По дороге я пытался сообразить, куда же мне податься. Сбежавшим из дома мужьям следует представлять, куда им направляться, хотя, как правило, они не имеют об этом ни малейшего понятия. Поэтому эти бедолаги обычно едут куда глаза глядят, избегая лишь мест, где у них могут поинтересоваться, каково чувствовать себя в шкуре сбежавшего мужа.
Проезжая мимо ворот «Альгамбры», я заметил двух джентльменов в черных костюмах. Они явно стояли здесь не случайно.
Я до сих пор чувствовал себя выбитым из колеи событиями вчерашнего дня. При этом я отдавал себе отчет, что вряд ли мне кто-то поможет. Если я облегчу душу какому-нибудь случайному собеседнику, то ему будет довольно трудно уловить связь между играми на сеновале и эпизодом с Белларозой и моими дальнейшими приключениями. Люди, как правило, плохо понимают друг друга. Я, конечно, добавил бы: «И это еще не все», — но ведь при этом я имел бы в виду лишь то, что творится в моей голове, а не в реальном мире. Так что понять меня было бы трудно.
Итак, я кружил по окрестностям и сам не понял, как очутился в Бейвилле, это что-то вроде города «синих воротничков», расположенного на престижном побережье Лонг-Айленда. В этом местечке редко встретишь аристократов, но и мужланы с «БМВ» здесь также не прижились.
Основные занятия жителей этого крошечного городка — рыбная ловля, прокат яхт и содержание разного рода питейных заведений. Трудно себе представить, как на таком маленьком участке суши поместилось столько баров. Некоторые из этих заведений были «крутыми», другие — еще «круче», а самым «крутым» был бар под названием «Ржавая якорная труба». Если вам любопытно, якорная труба — это отверстие на носу корабля, через которое проходит якорная цепь. Вероятно, бары и рестораны Лонг-Айленда уже исчерпали запас неиспользованных морских словечек, но это место на самом деле напоминало ржавую якорную трубу. Бар был открыт для жаждущих приобщиться к пасхальным напиткам. Я припарковал «бронко» между стареньким пикапом и стайкой мотоциклов и вошел внутрь.
Наверное, в ночное время этот бар имел свой шарм, свой стиль и все, что угодно. Но в воскресный полдень, особенно на Пасху, он производил гнетущее впечатление. Примерно так, скорее всего, выглядит предбанник перед газовой камерой.
Я нашел себе место на табурете у стойки бара. Стены заведения были украшены обычной морской атрибутикой, но, на мой взгляд, она мало чем отличалась от барахла, которое можно найти на любой помойке. Компанию за стойкой мне составляли трое мужчин и женщина в забавном наряде из черной кожи, несколько алкоголиков и четверо молодых людей в джинсах и майках, играющих в игры на телевизионных приставках. Они были в состоянии, которое можно описать как нечто среднее между кататоническим бредом и пляской святого Витта. Вероятно, за стойкой присутствовал неполный набор, характерный для данного заведения, в углах, очевидно, можно было обнаружить более красочные персонажи.
Я заказал себе порцию пива и закуски. На этих закусках следовало ставить надпись «Опасно для здоровья», но я смело принялся за них. Примерно в миле отсюда находился престижнейший яхт-клуб «Коринф», и посещавшим его джентльменам я посоветовал бы заглядывать в этот бар, чтобы потом хвастаться перед другими подвигом «настоящего мужчины». Но сейчас был не сезон, я сидел за стойкой, хлебал пойло, которое называлось пивом, и жевал отвратительные «закуски», а заодно наблюдал за клубами дыма, поднимающимися к потолку.