Золотой дождь
Шрифт:
На стенах висят фотографии бывших студентов – целая коллекция сосредоточенных лиц. Их хозяева уже давно сражаются в окопах войны законов. Когда в комнате никого нет, я часто смотрю на них, своих предшественников, и любопытствую, сколько из них уже дисквалифицированы и сколько таких, которые желали бы никогда не видеть этих стен, как мало тех, кому действительно нравится преследовать людей по суду или защищать от преследования. Одна стена предназначена для объявлений, самых разнообразных бюллетеней, заявок «Требуется…», а за всем этим виден прилавок с безалкогольными напитками и уже расфасованными закусками. Я
В сторонке сгрудились чистопородный Ф. Франклин Доналдсон-четвертый и трое его дружков, язвительных и высокомерных. Они все пишут статейки в «Юридическое обозрение» и недружелюбно взирают на тех, кто туда не пишет. Они о чем-то сейчас сплетничают. Ф. Франклин Доналдсон-четвертый замечает меня и проявляет к моей особе интерес. Когда я прохожу мимо, он улыбается, а это необычное дело, потому что чаще всего выражение его лица холодно и хмуро.
– Эй, Руди, ты, кажется, собираешься работать у «Броднэкс и Спир», да? – громко окликает он меня. Телевизор включен.
Приятели Доналдсона пристально меня оглядывают. Две студентки на диване выпрямляются и тоже поворачиваются ко мне.
– Да, а что такое? – спрашиваю я.
Ф. Франклин-четвертый работает в фирме, которая богата традициями, деньгами и претензиями, фирме, которая во всем неизмеримо превосходит «Броднэкс и Спир». Среди его дружков я вижу У. Харпера Уиттенсона, высокомерного маленького хорька, который, слава Богу, покидает нас и Мемфис и отправляется работать в мощной фирме в Далласе, там же Дж.
Таунсенд Гросс, который тоже получил предложение от одной из крупнейших фирм, и Джеймс Стрейбек, который иногда относится ко всем прочим по-дружески и который промучился все три года в юридическом колледже без инициала перед фамилией и порядкового номера после. С таким коротким именем под вопросом его будущее в какой-нибудь влиятельной процветающей фирме. Я сомневаюсь, что ему повезет.
Ф. Франклин-четвертый делает шаг в моем направлении.
Он улыбается до ушей.
– Расскажи нам, что там приключилось?
– Что приключилось? – Я понятия не имею, о чем это он.
– Да знаешь ты, о слиянии компаний.
Я по-прежнему ничего не понимаю.
– Каком слиянии?
– А ты ничего не слышал?
– Слышал о чем?
Ф. Франклин-четвертый оглядывает своих дружков, и, по-видимому, все происходящее их забавляет. Улыбка его становится еще шире.
– Да ладно, Руди, о слиянии «Броднэкс и Спир» с «Тинли Бритт».
Я стою очень тихо и пытаюсь сказать в ответ что-то умное или хитрое, но ничего не могу придумать. Я не нахожу слов.
Они понимают, что я ничего не слышал о слиянии, и явно эта задница что-то знает. «Броднэкс и Спир» – маленькая фирма, там работают всего пятнадцать юристов, и я единственный с нашего курса, кого они приняли. Когда мы обо всем договорились два месяца назад, не было никаких разговоров о слиянии или о подобных планах.
«Тинли Бритт», с другой стороны самая большая, солидная и наиболее престижная фирма во всем штате. По последним подсчетам, там работают сто двадцать юристов. Многие выходцы из привилегированных школ. У многих в их родословных значатся государственные федеральные служащие. Это мощная фирма, представляющая интересы богатых корпораций и государственных учреждений,
Дж. Таунсенд Гросс, руки в карманах, издевательски усмехается. На нашем курсе он человек номер два, воротник его рубашки-поло всегда идеально накрахмален, он ездит на «БМВ», и его сразу же пригласили в штат Правоверных и Незаменимых.
Мои колени дрожат, потому что я знаю, что Правоверные меня ни за что не примут в свои ряды. Если «Броднэкс и Спир» действительно объединилась с таким бегемотом, то, боюсь, в суете он меня уже растоптал.
– Ничего не слышал, – говорю я тихо.
Девушки на диване внимательно за нами наблюдают. Молчание.
– Ты хочешь сказать, что они тебя об этом не известили? – недоверчиво спрашивает Ф. Франклин-четвертый. – Джек знал об этом уже сегодня в полдень, – кивнул на своего соратника Дж. Таунсенда Гросса.
– Да, верно, – соглашается Дж. Таунсенд, – но название фирмы не меняется.
Кроме «Правоверные и Незаменимые», еще фирма называется «Тинли», «Бритт», «Кроуфорд», «Маиз» и «Сент-Джон».
По счастью, кто-то несколько лет назад предложил вариант «Трень-Брень». Сообщив, что название фирмы остается неизменным, Дж. Таунсенд информирует своих немногих слушателей, что «Броднэкс и Спир» – такая крошечная и незначительная компания, что «Тинли Бритт» проглотит ее и даже не поморщится.
– Так, значит, они по-прежнему «Трень-Брень»? – спрашиваю я у Дж. Таунсенда, но он только фыркает в ответ, услышав эту приевшуюся кличку.
– Не верю, что они тебя не известили, – продолжает Ф. Франклин-четвертый.
Я пожимаю плечами, словно это пустяк, и шагаю к двери.
– Может, ты чересчур обо всем этом беспокоишься, Фрэнки?
Они обмениваются заговорщическими смешками, словно им удалось осуществить какое-то задуманное раньше дело, а я выхожу из комнаты отдыха. Я вхожу в библиотеку, и дежурный за столом делает мне знак подойти.
– Для вас оставлено сообщение, – говорит он и вручает мне бумажонку. Это записка, в которой говорится, чтобы я позвонил Лойду Беку, управляющему фирмы «Броднэкс и Спир», человеку, который нанимал меня на работу.
В комнате отдыха есть телефоны-автоматы, но я не в настроении опять лицезреть Ф. Франклина-четвертого и его шайку.
– Можно мне позвонить по вашему телефону? – спрашиваю я дежурного, студента-второкурсника, который ведет себя так, словно он в библиотеке хозяин.
– Но в комнате отдыха есть платные автоматы, – говорит он назидательно и указывает куда идти, словно я, проучившись здесь три года, не знаю, где она находится.