Золотой дождь
Шрифт:
Лейк, пылая жаждой мщения, преследовал его самым яростным образом. У пьяного партнера была чуть не тысяча всяких страховок, которыми компания просто засыпала Лейка. Все хотели как можно скорее покончить с делом. Через полгода после выпускных экзаменов Джонатан Лейк предъявил иск на шесть миллионов долларов. Причем требовал уплаты наличными и сразу, а не каких-то там долгосрочных платежей по частям. Выкладывайте денежки, и дело с концом.
Рассказывают далее, что сбитый приятель, когда они вместе лежали в палате, пообещал Лейку, что раз тот еще такой молодой, неоперившийся и только что из колледжа, то может рассчитывать
Я бы в таком случае уплыл на острова Карибского моря, с таким-то выигрышем, под парусом собственной яхты и попивал ромовый пунш.
Но Лейк поступил иначе. Он организовал фирму, нанял секретарей, помощников, курьеров и адвокатов и серьезно занялся юриспруденцией. Он работал по восемнадцать часов в сутки и не боялся преследовать любого, кто совершил какой-нибудь проступок. Он усердно учился, приобретал опыт, практиковался и вскоре стал самым видным адвокатом в штате Теннесси.
Спустя двадцать лет Джонатан Лейк работает все так же, по восемнадцать часов в сутки, владеет фирмой с одиннадцатью служащими и без всяких партнеров, берется за самые сложные и большие процессы, на которые не решается ни один адвокат в округе, и делает, если верить той же легенде, где-то около трех миллионов долларов в год.
И любит швыряться деньгами. В Мемфисе трудно истратить три миллиона баксов в год, чтобы никто не узнал, так что Джонатан Лейк всегда на слуху, всегда в сводке самых горячих новостей. И легенда о нем становится все красочнее. Каждый год в наш колледж поступает некоторое число студентов благодаря Джонатану Лейку. У них у всех есть своя американская мечта. Бывает, что выпускники покидают колледж без всякого места работы, потому что все они желают только одного: заиметь в городе для начала какую-нибудь дыру с вывеской на двери. Они желают голодать и пробиваться изо всех сил, как в свое время Джонатан Лейк.
Подозреваю, что они тоже разъезжают на мотоциклах.
Может, и мне надо действовать таким образом. Может быть, и мне светит надежда. Я – и Лейк.
Я поймал Макса Левберга в неудачное время. Он висел на телефоне, говорил, яростно жестикулируя и ругаясь, как пьяный матрос. Что-то насчет судебного процесса в Сент-Поле, на котором он предположительно должен был выступать как свидетель. Я притворился, что делаю пометки в блокноте, разглядывал внимательно пол, пытаясь не прислушиваться к тому, как он шаркает ногами под столом, дергая все время за телефонный провод.
Наконец он с размаху кидает трубку.
– Ты их схватил за шиворот, – быстро говорит он мне, что-то ища среди завалов бумаг на столе.
– Кого?
– «Дар жизни». Я вчера вечером прочитал всю пачку документов. Типичная гнусная долговая страховка. – Он поднимает увесистую папку с бумагами с угла стола и с размаха падает на стул. – Ты знаешь, что такое долговая страховка?
Мне кажется, я знаю, но боюсь, что он потребует подробного определения.
– Черные называют ее «страхоуличной». Дешевые мелкие полисы продаются людям с низкими доходами у них дома.
Агенты, которые распространяют их каждую неделю, приходят за взносами и ведут в платежных книжках, которые остаются у застраховавшихся, особую долговую колонку. Они наживаются на темных, необразованных людях, а когда те делают на основании полисов заявки на страховочные суммы,
– И с ними никогда не судятся?
– Редко. Исследования показали, что только один из тридцати недобросовестных отказов доходит до суда. Компании это знают, конечно, и этим пользуются. И, обрати внимание, они охотятся за представителями низших классов, зная, что эти люди боятся юристов и законов.
– А что бывает, когда на компанию подают в суд? – спрашиваю я.
Макс машет рукой то ли на жука, то ли на муху, и при этом две страницы взлетают со стола и медленно планируют на пол. Он сильно трещит суставами пальцев.
– Вообще-то ничего особенного, В стране было несколько громких процессов, когда присудили выплатить в виде возмещения ущерба суммы держателям страховок. Я сам в двух или трех принимал участие. Но присяжные не очень охотно делают миллионерами простаков, которые покупаются на дешевую страховку. Поразмысли над этим. Вот, например, пострадавший имеет пять тысяч долларов согласно медицинским документам, которые определенно подлежат оплате по условиям полиса. Но компания отвечает «нет». А сама компания имеет капитал, скажем, двести миллионов. На судебном процессе адвокат пострадавшего просит присяжных о выплате просимых пяти тысяч, а также требует, чтобы компанию присудили к выплате нескольких миллионов за моральный ущерб.
Но это редко удается. Они дадут пять, бросят как подачку еще десять тысяч возмещения ущерба, и опять же компания оказывается в выигрыше.
– Но Донни Рей Блейк умирает. И умирает потому, что ему не могут сделать пересадку костного мозга, а это входит в перечень оплачиваемых услуг. Я прав?
Левберг ехидно улыбается:
– Ты прав, это так, действительно. Основываясь на том, что родители тебе рассказали. А это всегда, как правило, недостаточно точно.
– Но если все правда? – спрашиваю я, указывая на бумаги.
Он пожимает плечами и опять улыбается:
– Тогда это хорошее дело. Не великое, но хорошее.
– Не понимаю.
– Это просто, Руди. У нас здесь штат Теннесси. Страна тысячных, а не миллионных приговоров. Здесь никто никому не присуждает крупные возмещения ущерба. Присяжные у нас народ чрезвычайно консервативный. Доход на душу населения довольно низкий, так что присяжные везде с трудом идут на то, чтобы обогащать своих соседей. В Мемфисе особенно тяжело вынести приличный вердикт.
Бьюсь об заклад, что Джонатан Лейк такого вердикта добился бы. Смог бы. И может, и мне отрезал маленький кусочек пирога, если бы я принес ему это дело. Несмотря на похмелье, колесики в голове все-таки крутятся.
– Так что же мне делать? – спрашиваю я.
– Преследовать ублюдков по суду.
– Но у меня еще нет адвокатской лицензии.
– У тебя нет. Так что пошли этих людей к какому-нибудь ловкому, умеющему настоять на своем адвокату, выступающему в городских судах. Позвони кое-каким людям в их поддержку, сам поговори с адвокатом. И напиши Смуту двухстраничный отчет, а после этого можешь считать дело оконченным. – Левберг вскакивает на ноги, потому что зазвонил телефон, и швыряет папку мне. – Здесь список из трех десятков процессов по иску о недобросовестности со стороны страховых компаний, с которыми, если тебе интересно, стоило бы познакомиться.