Золотой дурман. Книга 3. Месть золотого идола
Шрифт:
Книга третья
Чёрное озеро
Светлеющее утреннее марево сизой дымкой окутало спящую тайгу, крупные капли росы, отдающие ночную прохладу, повисли на высоких стебельках трав. Природа словно притихла в ожидании летнего дня после холодной июньской ночи и только ранние пташки лениво пересвистывались в ветвях деревьев, нахохлившись от влажной свежести зарождающегося утра. Где-то за частоколом просыпающегося скита запели первые петухи, следом за ними призывно замычали коровы, торопя хозяек на утреннюю
– Заорала ни свет ни заря, – позёвывая, молвила Авдотья, доставая сапоги из-под лавки. – Пойду доить.
– Тише ты! Мирона разбудишь, – вполголоса прикрикнул на неё Антип.
– Да пора уже вставать… – заворочался тот, давая понять, что не спит. Да и какой сон может быть, ежели сегодня он решил исполнить задуманное – таинственное Чёрное озеро не давало покоя ему с того времени, как он прочитал записи Ивана Зырянова. Мирон не раз мысленно представлял это загадочное место. Чем чаще он возвращался к своим мыслям, тем настойчивее становилось желание воочию увидеть эту наводящую страх на инородцев и староверов дьявольскую обитель.
– Может, пшеницы перемолоть? – выбрал он подходящий момент для отговорки.
– Да, пожалуй, надоть бы. Мука-то совсем на исходе, – поддержал его предложение Антип. – Ты перекуси да с собой чего собери. Али Авдотью дождись – утрешник 1 прихватишь.
– Да я с собой пирогов возьму, – кивнул Мирон на прикрытую тряпицей вчерашнюю выпечку, – и молочка холодненького вечернего налью – я парное не очень уважаю.
– Ну смотри, – лениво махнул рукой Антип. – Карьку возьми – он туды дорогу знат. Вон какой туманище по утрам стоить, так чо не мешай яму – он сам до мельницы дойдёть.
1
Утрешник* – молоко, выдоенное утром.
Забросив на Карьку мешок пшеницы, Мирон не спеша, по утренней росе, выехал на край покрытой туманом долины. Развернув тряпицу с начертанием пути к Чёрному озеру, он быстро определил направление по пробивающемуся сквозь пелену тумана диску восходящего солнца.
«Однако сперва на мельницу надо съездить, а потом уже и до озера добраться», – решил он.
Прикинув направление к мельнице, Мирон неторопливо направил лошадь в пелену тумана, окутавшего долину. Карька, поняв конечную цель пути, уверенно ступал по высокой росистой траве.
«Что же в прошлый раз меня не в ту сторону занесло? – в ответ своим мыслям пожал плечами Мирон. – Нужно было довериться Карьке, а не править самому, не зная дороги».
Монотонное покачивание в седле клонило ко сну.
– Брр! – тряхнул головой Мирон, чувствуя, что засыпает. – Давай быстрей, Карька! – ударил он в бока скакуна. – А то так и уснуть можно.
Карька, коротко заржав, перешёл на быструю рысь. Поток влажного утренника ударил в лицо Мирону, смахнув с него подступающую дрёму.
– Эге-гей! – с задорным гиканьем продолжил он свой путь.
Слёзы ночной прохлады, покрывшие сочные стебли трав, разлетались в разные стороны от бегущего во весь опор скакуна. В редеющем тумане промелькнули берёзовая роща и дыхнувшая свежестью воды, протекающая по долине река. А вот и мельница тёмным силуэтом выплыла из тумана. Карька заржал, встав на дыбы возле вытекающего из-под
«Как давно это было. Словно длинная череда лет минула с той прошлой осени», – с трепетом в сердце вспомнил Мирон встречу с Марьяной. Её весёлый смех щемящей скукой отозвался в его сознании.
«Как же любовь растягивает время расставания, – с печалью в глазах подумал Мирон. – Протекает день, но в разлуке он словно год».
Где же она, та, что растворилась как видение, оставив его растерянного с букетиком лесных цветов? Сколько раз возвращался он в тот далёкий день, вспоминая каждый жест, каждое слово своей прекрасной спутницы.
«Эх, может, она и забыла его давно», – тяжело вздохнул Мирон, снимая со спины Карьки мешок с зерном. Привязав коня и насыпав в кормушку овса, он направился к двери мельницы.
Хлебным ароматом пахнуло от впитавших дух перемолотой ржи бревенчатых стен. Запустив в работу жернова, Мирон быстро управился с привезённым мешком зерна.
– Ну, теперь и на Чёрное озеро можно, – с лёгкостью закинул он на плечо перемолотое зерно.
Насытившийся Карька, лениво пофыркивая, отгонял хвостом назойливых мух. Завидя Мирона, он приветливо заржал, показывая хозяину желание побыстрее отправиться в путь.
– Сейчас мы с тобой в одно место заскочим, – достал Мирон тряпицу с начертанием пути к Чёрному озеру. – Та-ак, – прикинул он направление, глядя то на карту, то на прояснившуюся долину. – В сторону тех холмов ехать нужно… Но-о! – запрыгнув в седло, Мирон легонько ударил в бока Карьку каблуками сапог. – Давай, давай… – более настойчиво направил он скакуна к намеченной цели.
Путь оказался намного длиннее, чем нарисованный на карте: приходилось объезжать глубокие овраги, переваливать через небольшие холмы, миновать болотистые места, не отмеченные Иваном Зыряновым. Но вот Мирон узнал уходящую вверх тропу – ту, которой вышел на инородцев, заблудившись на пути к мельнице.
«Где-то уже недалёко должно быть то самое дьявольское место», – подумал он, ещё раз сопоставив чертёж и направление своего движения. Огромный, пологий холм, поросший смешанным лесом, вырос на его пути. Множество ручейков вливались в образовавшееся у его подножия непроходимое зыбкое место с торчащими кое-где голыми стволами берёз. Карька тут же увяз по колено в зыбкой моховине.
– Назад! – развернул лошадь Мирон. – Придётся в объезд. Где-то здесь это Чёрное озеро.
Перелески и небольшие лесочки подступили к возвышенности с другого края – тут-то на карте и была изображена цель его конечного пути.
– Ну а где же здесь озеро? – внимательно оглядел окрестности Мирон. – Так, так, – почесав затылок, попытался он вспомнить текст рукописи.
«А как объедешь округ того взгорка 2 – так гляди расщелину в вараке 3 . За ей-то, саженях не боле трёхстах, оно и лежить-то – сатанинско озеро», – вспомнились строки Ивана Зырянова, не отмеченные на карте.
2
Взгорок*– небольшая возвышенность.
3
Варака* – утёс.