Золотой гобелен
Шрифт:
Заночуем? Мне кажется, или вон там, над краем серебряных волн, небо начало менять цвет? Есть, конечно, вариант, что это еще одна луна, но что-то мне подсказывало, что мы шли всю ночь, и – не знаю, как назвать эту сторону света, – но там занимается рассвет.
Спорить я не стал. Усталость от долгого перехода и волнений последних дней взяла свое. Глядя на то, как мой спутник снимает легкую куртку, сворачивает ее, кладет под голову и укладывается спать, я, за неимением ничего, что можно с себя снять, просто разлегся на земле и, подложив руку под голову, послушно закрыл глаза.
Я честно пытался заснуть. Но рука сразу затекла, спина заболела на жёсткой земле, холодный воздух пробрался под одежду. В общем, было крайне неуютно, а в голове суетились мысли, которые я никак не мог поймать.
Рядом ворочался Лан. Когда он в очередной раз поправил самодельную подушку, я спросил:
– Солнце почти взошло. Как думаешь, сколько времени потребуется людям Бариэграса, чтобы обнаружить наше отсутствие?
Он перестал ворочаться и затих. Не хочет отвечать? Делает вид, что заснул? Я повернул голову в сторону ушастого. Он, приподнявшись на локте, смотрел на меня.
– Что взошло? – спросил он.
– Солнце, – я протянул руку в сторону светлой полосы на горизонте.
– Что это?
Я понял его удивление по-своему и, обрадовавшись, что могу блеснуть знаниями начал объяснять:
– Звезда, вокруг которой вращается ваша планета. Ты не знаешь, что это такое?
– Наша планета называется Аэртиль – Бесконечный мир аэтов.
Звучит красиво. Почему-то Лан назвал людей аэтами? Миэ упоминала другое слово, дауры, кажется.
– Не знаю, что такое Солнце, – продолжал он, – но это, – Лан указал подбородком в сторону восхода, – называется Тари.
– А луны, как вы их зовете? – я продолжил, пользуясь тем, что ему тоже не спалось.
– Красный пояс называется Дэа, а золотой – Орг, – он опять заговорил высокомерным тоном, как с маленьким ребенком, не понимающим очевидных вещей.
Я действительно не понял, почему он назвал спутники планеты поясами, но уточнять не стал. Будет еще время поспорить об устройстве их солнечной системы. Больше меня волновало другое, раз уж мы перешли с погони на астрономическую тему:
– Уже вторую ночь я не вижу ни одной звезды, хотя небо ясное. Это какое-то атмосферное явление?
Лан посмотрел в небо, потом взгляд его черных глаз остановился на мне. Он словно подбирал слова.
– Чего ты не видишь? – не утруждал он себя разнообразием формулировок.
Понятно, у них есть какое-то свое слово.
– Маленькие Тари, то есть большие, только очень далекие, поэтому выглядящие, как светящиеся точки на небе.
Мне казалось, что я понятно объяснил, но он продолжал смотреть на меня и выражение его лица не менялось. Он ждал продолжения.
– Не понимаю, о чем ты, – наконец произнес он.
Я перевернулся на спину и стал смотреть в светлеющий совершенно гладкий купол, пытаясь подобрать нужные слова. Пока я думал, Лан свернулся клубочком, совсем как настоящий лис, и заснул.
Глава 26. ЗАМЕТАЯ СЛЕДЫ
Сияющее перламутровыми красками небо затянуло облаками, и они светились, как волшебные руны. Я слушал, как пробуждается вокруг степь – где-то вскрикнула птица, зашелестел в траве первый ветерок, принесший горько-сладкий запах трав. Завозился рядом устраивающийся удобнее Лан и громко засопел во сне. От этого уютного звука, щебетания проснувшихся птиц, теплого ветерка меня наполнило странное ощущение. Если бы не перспектива встретиться с людьми Бариэграса, я бы сказал, что был абсолютно счастлив.
Неужели надо потерять все, чтобы почувствовать себя по-настоящему живым? С этой странной мыслью я закрыл глаза и заснул.
Мне приснилось, что я дома, в своей кровати во сне ищу одеяло, чтобы натянуть его на голову и поспать подольше… Но одеяло не находится. Я шарю вокруг, и кто-то дотрагивается до моего плеча. Нет, мам, я еще сплю, сегодня выходной. Мне снится такой интересный сон, и я хочу досмотреть, что будет с Ланом и его друзьями. Мне интересно, как будут выглядеть цветы в саду Миэ, когда расцветут. И вообще, зачем ты так трясешь меня. Ты никогда меня так раньше не будила. Никогда.
Никогда раньше меня не будило ушастое чудовище с заспанными красными глазами. С полурыком-полустоном я сел на траве. Лан сидел на корточках рядом со мной. Голубое небо куда-то делось. Его затянули серые, грязные тучи, и из них поливал дождь. Лан отпустил мое плечо, только когда я начал отбиваться. Я все уже понял. Был неправ, расслабился и замечтался. Или наоборот – замечтался и расслабился.
Что происходит, куда делось прекрасное утро? Как выяснилось, я проспал почти до полудня. Лан, проснувшийся немногим раньше, терпеливо ждал, давая мне отдохнуть, но, когда из набежавших туч начало накрапывать, принялся меня будить.
Дальше мы шли под проливным дождем. Я спотыкался и скользил в грязи. От обеда, которым накормила меня Миэ, не осталось даже воспоминаний. Я готов был ругаться и ныть одновременно – вот тебе и прекрасный прогноз сияющих облаков, но, глядя на шагающего впереди Лана, отбрасывал эти мысли и старался приноровиться к его странному маршруту, состоящему из долгих переходов и резких поворотов на ровном, лишённом каких-либо заметных ориентиров месте.
К вечеру с вершины очередного холма мы увидели деревья, обозначившие границу степи. В другой ситуации я бы залюбовался открывшимся видом, но сейчас, промокнув насквозь, начиная замерзать на холодном ветру, устав до изнеможения, я мог только удивляться выносливости своего спутника. Он еще прибавил шаг, уже почти бежал. А во мне росло убеждение, что охота идет вовсе не на меня.
Стало совсем темно. Будем надеяться, что маневры Лана, напоминающие прыжки сумасшедшего зайца, собьют погоню с толку. Если они идут по нашим следам, им предстоит трудная задача.
Через небольшой лесок мы вышли к реке, за которой в сумерках показалось поле и ряд небольших домов. Лан двигался прямо к ним. Моста не было. Не надеется же он перепрыгнуть реку? Но в кустах, растущих у самой воды, обнаружилась небольшая лодка. Лан вытащил ее на глубину, помог мне забраться в нее, потом сам запрыгнул в легкое суденышко, сел на весла и в несколько гребков оказался у противоположного берега. В обратном порядке мы вылезали на берег – выпрыгнул из лодки Лан, подтащил ее к берегу, помог выбраться мне. По правде говоря, у меня уже руки и ноги не гнулись от усталости и холода.