Золотой грех

Казанцев Кирилл

— Не шевелитесь, ради бога не шевелитесь, а то раздавите!

Он выхватил из нагрудного кармана и нацепил на лоб систему линз, подобных тем, которыми всегда пользовались часовщики. На четвереньках Андрей Борисович возился пару минут под столом и вокруг ног гостя. Потом, наконец, он издал торжествующий возглас и выбрался наверх.

— Вот, — показал он нечто непонятное, что держал пинцетом, — вот она, наша малышка.

«Малышкой» оказался таракан, с виду похожий на обыкновенного прусака, но он постоянно менял цвет и приспосабливался к цвету подстилающей поверхности.

— Хамелеон? —

удивился Шаповалов с некоторой брезгливостью. — Что это вы занялись разведением тараканов?

— Это не живой таракан! — торжественно возразил ученый. — Это наша пробная модель без встроенной аппаратуры. Я всего лишь хотел вам продемонстрировать свойства искусственной мимикрии. Это важнейшее свойство нашего образца, потому что любой человек, увидев таракана, испытывает непреодолимое желание его истребить. Как сказал?

И армянин закатился в безудержном хохоте. Шаповалов покачал головой и стал всматриваться в «таракана». Разглядеть что-то в деталях ему не удалось из-за маленьких размеров объекта. Андрей Борисович тут же принялся пояснять, что ничего увидеть и невозможно.

— И как же вы так быстро изобрели нужное мне устройство? — спросил Шаповалов.

— Не обольщайтесь! Это изобретено не по вашему заказу, мы просто совместили в одном объекте нужные вам функции. А изобретено это даже и не нами, мы просто использовали чужие наработки. И занимаемся мы этой проблемой уже больше двух лет. В какой-то мере наши модели уже использовались вашими коллегами в некоторых операциях. А вы просто предвосхитили триумф нового образца своим заказом.

— Ладно, и что он умеет, этот ваш «таракан»?

— Во-первых, он умеет ползать. И не просто ползать, а следовать командам оператора. Создается виртуальная трехмерная модель помещения, в которое будет направляться наш объект. Постоянно ведущаяся видеосъемка передается на монитор оператору, что позволяет корректировать направление движения. Кроме курсовой ведется целенаправленная съемка второй камерой, которая может нацеливаться по желанию оператора на нужную точку пространства.

— Вы создали самый миниатюрный микропроцессор?

— Ну, тут ничего сложного не было. Современные полупроводниковые процессоры можно вместить куда угодно, если размеры одного транзистора уже удалось уменьшить до 22 нанометров. Знаете, что такое нанометр? Это двадцать два на десять в минус девятой степени метра. Даже человеческий волос… Ну ладно, дело не в этом.

— Ого, а в чем же?

— Процессор — это ерунда, а вот видеосъемка, вот что важно. Ведь для получения камерой изображения оптическая система должна его записать на оптическую матрицу. Ее можно сделать сколько угодно маленькой, но качество изображения будет настолько низким, что… например, вас устроит лицо человека, которое состоит из шестнадцати разноцветных кубиков? И мы нашли пути решения этой проблемы. Ну, не совсем мы, точнее, не только мы. Мы просто обобщили современный опыт и современные научные достижения в этой области. Так вот, камера, встроенная в туловище этого «таракана», позволяет давать качество в 20,4 мегапикселя.

— А питается он от атомных батареек? — зловещим шепотом спросил Шаповалов. — Как в первых фантастических повестях Обручева?

— Шутите, да? — расплылся в самодовольной усмешке ученый. Даже самые лучшие литиево-ионные батарейки не дают нужного нам количества ампер-часов на грамм веса. Но научный мир не стоит на месте. Мы здесь использовали опытные образцы на основе графена. Если я сейчас кому скажу, что мы перешагнули рубеж в 15 ампер-часов на грамм, то мне никто не поверит, вот беда!

— Почему беда? Вы создаете такие чудеса…

— Вот именно, — погрустнел ученый. — Мы создаем чудеса, но мы не можем ими похвалиться, предоставить научному миру.

— Совсем не можете? Насколько я знаю, у вас же есть свой определенный статус научной лаборатории, и ваши сотрудники получают официальную зарплату, имеют официальные должности научных работников.

— Да, но не в такой степени. Что-то публикуем из побочных разработок, двое у меня в этом году стали кандидатами наук… Между прочим, мы не только у «Барьера» деньги сосем, мы еще и гранты кое-какие получаем. Вообще-то у нас есть официальная лаборатория наверху в городе, где идет видимость официальной работы. И оборудование там приличное стоит. Но вас это не очень интересует?

Это Шаповалова и правда не очень интересовало, потому что у него была своя головоломка. В данном случае ему существенно облегчили задачу. Как там все это происходило, он не знал, и лишь догадывался, что кто-то из сотрудников лаборатории пришел к нужной квартире дома 4 по улице Тверской. Там он посадил «таракана» над дверью в верхней части притвора. И когда в квартиру кто-то вошел, то дежурный оператор завел «таракана» внутрь. Дальше «секретное насекомое» пробралось в комнату и, изменив окраску, устроилось на стене под потолком. Объектив слежения направили на роскошный диван у стены напротив.

Когда Шаповалов получил запись любовной сцены Давыдова и Шеляхиной, то поразился и в самом деле великолепным качеством изображения. Он просматривал запись, а сделать это ему пришлось, чтобы знать степень прегрешения женщины, для того чтобы узнать правду относительно ее мотивов. С влюбленной дурой говорить будет не о чем! Но вряд ли там шла речь о горячей любви или хотя бы о глубокой симпатии. Особой страсти Шаповалов не увидел. Женщина отдавалась терпеливо, местами откровенно подыгрывала шефу. Досмотрев ролик до конца, Шаповалов изрек одно лишь слово — «шлюха».

Встретились они в этот же вечер в Парке Горького. Шаповалов не особенно церемонился с Шеляхиной, потеряв последние крохи уважения к ней, как к личности. Он сразу предложил время и место встречи и сбросил короткий кусок записи интимной сцены на ее рабочий компьютер. Естественно, предупредив, что если Шеляхина не придет, кому-то пожалуется или кого-то предупредит, то материалы будут незамедлительно предоставлены ее мужу. Шаповалов был уверен, что этой угрозы будет достаточно. По полученным сведениям о семье Шеляхиной, она должна была испугаться.