Золотой иероглиф
Шрифт:
— И что же ты раньше молчал?.. Так, народ! — обратился я ко всем присутствующим. — Если вы сможете обойтись без меня пару часов, то дикий пляж вам будет обеспечен…
— Правда? — с надеждой спросила Лена.
— Какие проблемы, — небрежно ответил я, хорошо понимая, что если у мотора не окажется какой-нибудь важной детали, или обнаружится, не дай бог, трещина в корпусе, то самураю на моем месте самое время было бы вспомнить о ритуале сэппуку. По причине классической «потери лица».
Мы вернулись на дачу, и Игорь открыл сарай.
— Прошу, — сказал он.
Мотор,
— Справишься? — спросил Игорь.
— Инструменты найдутся?
— Вот тут, в ящике… Еще что-нибудь надо?
— Давай-ка вытащим его на улицу и где-нибудь установим. Темно здесь.
Мы выволокли «Вихрь» из сарая и подвесили прямо на перекладину невысокого забора. Выкурив сигарету, я принялся за работу.
Уже через несколько минут мне стало ясно, что половина проблем снимается — система зажигания оказалась в полнейшем порядке. Свечи искрили как бенгальские огни. Но топливная система оставляла желать лучшего — и соединительные трубки рваные, и иглу поплавка заедает, и с бензонасосом, видимо, не все в порядке…
Когда работаешь с механизмами, время летит незаметно. Не замечаешь не только времени, но и вообще ничего вокруг. Поэтому, услышав вопрос, заданный женским голосом «ну, как?», и оторвавшись от мотора, я лишь тогда почувствовал, что голова раскалилась от солнца, и заметил, что истекаю потом и с головы до ног перемазан масляным нагаром.
Рядом стояли Таня и Лена, которая и задала мне этот вопрос. Обе уже облачились в купальники-бикини (Танька, правда, по причине чувствительной кожи надела еще и топик).
— Мы тебе пива принесли, — сказала Таня. — И надень вот это на голову, а то получишь солнечный удар, чего доброго. Целый час на таком солнце, уму непостижимо…
Я волей-неволей сравнил обеих женщин, и понял, что несмотря на почти голливудские пропорции Лены, Таня все же именно «мой тип». Она — невысокая светлоглазая блондинка, с умеренных размеров грудью, но чуть крупноватая от талии и ниже, в отличие от высокой, узкобедрой и грудастой Ленки… Которая, впрочем, если подумать (и вспомнить!), тоже очень даже ничего…
Я надел какую-то доисторическую хлопчатобумажную кепочку с пластиковым козырьком и припал к бутылке холодного «Холстена»… «Мы принесли», — сказала Таня. Ничего себе, они уже, получается, подружились. Черт! Этого мне еще не хватало!
Но теперь, если я не сумею запустить мотор, действительно останется только харакири. Взялся за гуж…
Девчонки ретировались, а скоро подошел Игорь.
— Что-нибудь нужно?
— Конечно. Канистру бензина, не выше восьмидесятого, а лучше — семьдесят второго, но его, боюсь, сейчас не найти… Литр автола и пол-литра нигрола.
— А это что за зверь? Где я это все найду?
— Поспрашивай у соседей… У кого моторы есть, те знают. Но просто так никто не даст, придется покупать.
— Да это-то понятно…
Когда Игорь притащил необходимое, у меня уже почти все было готово. Я закачал нигрол в редуктор винта, а потом снова нашел Игоря, который вместе с супругой что-то такое разглядывал на запущенном участке, где сквозь густую траву пробивались чахлые кустики виктории.
— Пойдем, — сказал ему я. — Надо засунуть мотор винтом в бочку. Думаю, его лучше будет погонять первое время на берегу. Посмотрю, как он работает.
— Так ты его в самом деле запустишь? — недоверчиво спросила Ира, тоже уже надевшая купальник. Жена Игоря Сорокина обладала неплохой фигурой, но была совсем не в моем вкусе.
— Пара пустяков…
Мы с Игорем сняли мотор с забора (тяжеленный, злодей, сорок пять кило, между прочим). Опустив дейдвуд с гребным винтом в железную бочку с водой, прикрутили агрегат к ее краю. Я смешал бензин с автолом и перелил смесь в бак.
— Ну, теперь послушаем музыку…
Игорь остановился поодаль, словно ожидал, что мотор вдруг взорвется или произойдет еще что-либо подобное. Я взялся за пусковой трос.
«Только не чихай, старик!», — мысленно попросил я у мотора, хорошо зная по опыту, что если двухтактные двигатели издают чихи, то это частенько чревато еще несколькими часами долгой и нудной работы, которая далеко не всегда оказывается успешной.
Первый рывок, как и следовало ожидать, оказался холостым. Еще бы — восемь лет мотор стоял без движения… Я рванул второй раз, третий… Пятый… Десятый… Остановился перевести дух. И обнаружил, что на меня смотрят все пятеро.
Да, понятно, что двигало самураями, решившимися на ритуальное самоубийство. Я плюнул на руки, потер их и, снова взявшись за шнур, изо всех сил рванул его на себя.
И едва не оглох — мотор взревел всеми двадцатью пятью лошадьми, сидевшими в его цилиндрах. Я схватился за румпель и спешно перевел рукоятку газа на низкие обороты. Кажется, двигатель работал относительно ровно, хотя и постреливал время от времени. Дым из выхлопной трубы забурлил пузырями в бочке. Теперь главное, чтобы двигатель не заглох: эти старые лодочные моторы — очень капризные создания, иногда они напрочь отказываются заводиться в состоянии неполной прогретости.
Кажется, мне закричали «ура». Танька с Ленкой даже запрыгали и зааплодировали. Зафиксировав рукоятку, я театрально поклонился. Похоже, харакири откладывалось.
— Игорь, готовь лодку! — воскликнула Ира. — Давайте собираться.
Проверив, насколько хорошо работают подача топлива и система охлаждения, я заглушил двигатель. В нагрудном кармане моей рубашки, висевшей поблизости, лежали сигареты, но сейчас боязно было залезть туда рукой без того, чтобы на ткани не осталось безобразное черное пятно. Тут рядом остановилась Лена.
— Андрей, ты просто волшебник.
— Гм… Лен, огромная просьба: дай, пожалуйста, сигаретку.
Лена аккуратно, без всякого намека на игривость, извлекла из моего кармана пачку и достала одну сигарету для меня, а другую взяла себе, хоть я и курил достаточно крепкий для нее «Кэмел». Щелкнула зажигалкой. И пристально посмотрела на остывающий в бочке мотор, из которой все еще выползали голубоватые жилки выхлопных газов.