Золотой лук. Книга первая. Если герой приходит
Шрифт:
Короче, напились вина и давай галдеть каждый о своем. Кричат, перекрикивают – хуже чаек в порту! У меня даже уши заболели. Если дедушка что и рассказывал – ни за что не услышишь.
Но пир – это все равно здорово! Столько вкуснятины за раз я еще никогда не ел. Даже сыр подали особенный. Подумаешь, невидаль – сыр? Каждый день его ем. А такого, оказывается, не пробовал! Даже не знал, что такой бывает. Видать, в честь праздника из тайника достали.
Ну, баранина – это само собой. Вяленые смоквы, дыня – м-м-м, объеденье! Орехи, жареные в меду. Лепешки с медом и без. В одну лепешку Алкимен мне соли сыпанул. Вином плеснул,
12
Соль играла роль денег. За соль покупали рабов, солью платили воинам. Плохой воин «не стоил своей соли».
– Ты не стоишь своей соли! – сказал я ему.
Он обиделся.
Я тоже давился, но не от смеха. Тот кусок, что откусил, я все-таки проглотил. А остальное втихаря под стол бросил. Сперва думал папе нажаловаться. Он бы за такую растрату с Алкимена три шкуры спустил. Думал я, думал и передумал.
Из-за Алкимена нас позже вон выставили. Детей, в смысле. Этот дуралей стащил у слуг кратер с вином. Пил-пил, аж задохнулся. Дух перевел, кратер уронил и давай орать не пойми что. Хотел на стол вскочить, упал. Ну, нас всех и погнали. Наверное, хорошо, что погнали. Есть я больше не мог, про царство теней дедушка помалкивал, а галдеж гостей мне уже все уши забил. Еле вытряс его оттуда, пока к себе шел.
Глаза у меня слипались. Вслепую шел, наощупь.
4
В Аиде звезд нет
Проснулся я среди ночи.
Живот свело так, что хоть плачь. Видать, на пиру объелся. А Пирену – он рядом со мной спит – хоть бы хны! Даже обидно. Сопит, гад, будто так и надо!
Темно было, как… Как в Аиде! Это я из-за дедушки Аид вспомнил, не иначе. Раньше бы и в голову не пришло. Ну, до отхожего места я и с закрытыми глазами дорогу найду. Первый раз туда ночью бегать, что ли?
Выбрался на задний двор. В небе Луна-Селена сияет, дорогу подсвечивает. Спасибо ей! Я бегом припустил, добежал. Еле успел! Ф-фух, полегчало! Хотел обратно идти, досыпать, смотрю – сидит кто-то посреди двора. На колоде для рубки дров.
Кому это не спится? Я подошел.
– Звезды, – мечтательно произнес дедушка Сизиф. – Они прекрасны.
Он глядел в небо. Я тоже посмотрел. Ну да, звезды. Словно там, на небе, город, скрытый тьмой, а в окнах светильники горят. Большущий, должно быть, город! Куда нашей Эфире до него! Кто в нем живет? Боги, кто же еще?
– Давно не видел.
С кем он говорил? Со мной? Не со мной? Так, вообще?
Я решил, что со мной.
– В Аиде звезд нет, дедушка?
Он долго молчал, прежде чем ответил:
– Нет, Гиппоной. В Аиде звезд нет.
Про солнце с луной я спрашивать не стал. Царство теней – оно ведь под землей, верно? Значит, туда Гелиос с Селеной не заглядывают. Мог бы и про звезды сам догадаться.
– А что там есть? Расскажи!
Свет луны: молоко с серебром. Облитое этим молоком лицо дедушки казалось неживым. Будто из мрамора высекли. Я сперва на это внимания не обратил – так мне хотелось услышать рассказ про подземное царство. Но тут лицо Сизифа почернело, будто обуглилось, и этого я уже не мог не заметить.
Я попятился. Меня продрал озноб. То ли порыв ветра налетел, то ли от дедушки холодом повеяло. Я моргнул и чернота сползла с лица Сизифа, как обгорелая тряпка. Мельком взглянув на небо, я выдохнул с облегчением. Всего лишь облако! Оно закрыло луну, но среброликая Селена досадливо отмахнулась – и ночной Зефир унес облако прочь.
С дедушкой все в порядке! Но почему у меня коленки дрожат?
Ноги не хотели слушаться. Я их заставил. Гнуться – нет, а идти – да. Сизиф молчал, ждал. Я подошел, с замиранием сердца коснулся его колена. Колено как колено. Теплое. Твердое. Сбоку волоски на коже.
– Убедился? – засмеялся дедушка. – Как, по-твоему, парень? Я живой?
Я с уверенностью кивнул:
– Живой!
– Ну, тогда давай я тебе расскажу, как живой живому…
– Про Аид?!
Старших перебивать нельзя, это я знал. Само вырвалось, вот беда.
– Нет, не про Аид. Уверен, мой рассказ будет куда интересней. Как насчет сказки про богов и чудовищ? Хочешь послушать?
– Хочу!
– Про подвиги и сражения?
– Хочу!!!
– Про ум, хитрости, уловки. Как же без них?
Ум, хитрости и уловки я пропустил мимо ушей. До них ли, когда впереди подвиги и сражения?
Эту фразу Сизифа я вспомню много позже – и буду помнить до конца моих дней. Да, в детстве глупый Гиппоной – ветер в голове! – не понимал, почему дедушка не хочет рассказывать внуку о царстве теней. Но дед легко отвлек ребенка от лишних мыслей, предложив взамен увлекательную сказку – и я с радостью согласился.
Придет время, и я пойму, почему он не хотел рассказывать об Аиде. И нисколько не пожалею, что согласился на сказку. Она того стоила.
5
Сказка дедушки Сизифа
– В давние-предавние времена…
– Тысячу лет назад!
– Нет, не так давно. Скажем иначе: в то далекое время, когда кое-кто из эфирских мальчиков еще не бегал мочиться на двор, докучая старому деду, Зевс, владыка богов, отдыхал, измученный тяжкой битвой. Могучему Громовержцу нужно было набраться сил и изобрести способ, как победить своего врага, рожденного из земных недр…
– А я знаю! Молнией! Молнией его – бац!
– Молния – это да. Молния – сила. Но победу в битве приносят не только сила и храбрость. Ум и хитрость не менее важны. Это так же верно для богов, как и для людей. Ум и хитрость! Запомни это, парень, и слушай дальше.
– Я запомню, дедушка.
– Пока Громовержец отдыхал и строил планы, его благородная супруга Гера втайне от мужа созвала обитателей Олимпа. «Зевс ослабел, – заявила Гера, чье благородство сегодня превзошло все мыслимые пределы. – Раньше ему не требовался отдых перед новым сражением. Раньше он мог одержать две победы за ночь и приступить к третьей, даже не переведя дух. А сейчас? Сами видите, бессмертные. Хорошо, нас он ни во что не ставит. Так было всегда, мы привыкли. Но и сам он уже не тот, что раньше. Нам нужен новый владыка богов!» Владычица – вот что подумала Гера, но вслух не произнесла. Ум и хитрость, помнишь? Многие боги соблазнились. Каждый надеялся занять трон Зевса, каждому стал мил коварный замысел – свергнуть Зевса с Олимпа.