Золотой мальчик
Шрифт:
Но к вечеру я так и не смог связаться с Денисом Кораблёвым и очень обеспокоенный этим, не зная чего от него ожидать, рискнул на поездку к подполковнику Капранову. Это был отчаянный шаг, но больше доверить мальчика мне было некому, я должен был иметь гарантии, что мальчик останется жив, и на мне не будет обвинения в его гибели.
Капранов обещал мне больше, чем я мог от него ожидать. Я воспрял духом. Если он и полковник Михайлов, который возглавлял операцию по освобождению мальчика, посодействуют мне и хотя бы помогут снять часть обвинений и оформить явку с повинной, то я согласен ответить за то, в чём действительно виноват.
Дело это оказалось
Так что я отогнал свои опасения и стал опять задрёмывать, ругнув про себя глупую и брехливую дворняжку. Натянул на голову толстый плед, и уже сладко расслабил мышцы, но тут же вскочил с кровати, и на носках подбежал к окну. Собачка-то оказалась не так глупа, как я. Теперь у меня не было никаких сомнений, кто-то очень осторожно подкрадывался. А если человек подкрадывается, значит он несёт с собой угрозу.
Иначе зачем подкрадываться?
Я быстро надел тёплую куртку, обулся, и тихо разбудив Славу, жестами показал ему, что нужно быстро собраться. Спали и он и я не раздеваясь, так что одевания много времени не заняли. Я велел Славе встать за печку, и не вылезать оттуда до тех пор, пока я не разрешу, что бы ни случилось. Он тут же выполнил мои распоряжения, а я прилип к окну, до боли в глазах всматриваясь в темноту, и всё ещё надеясь, что я всё же ошибся, и это был просто стук обломившейся ветки, или скрип засохшего дерева под ветром.
Но я не ошибся. Вот мелькнула тень, потом ещё одна. Двигались они совершенно бесшумно, очень медленно и осторожно, это были опытные звери, осторожные и тем самым крайне опасные. Как правило, так осторожно и так долго могут подбираться только настоящие охотники, которые знают истинную цену промаха и неудачного первого прыжка. Второго иногда уже не бывает.
А в разных углах сада появились ещё четыре тени. Ну это уже слишком. Это мне может оказаться не по зубам.
Владимир Калиниченко, по прозвищу «Калина». Вор "в законе"
Московская область, станция Опалиха
Улица Дачная, дом 19
Среда, 11 марта. 3 часа 58 минут
Вот сейчас мы сломим ещё триста тысяч баксов, только бы мои бакланы не зашухарились. Там, в дачном домике, сидит профессионал и сдачу может выдать по полной программе. Так что самое лучшее для нас просто перерезать ему тихо глотку, пока он спит. Правда, ребятки у меня тоже все не лыком шитые, самых лучших собрал, но всё же лучше когда тихо. Самое милое дело либо сзади в лёгкое ножичком, тогда без звука кончаются, либо придушить, опять же сзади удавочку накинув, а ещё хорошо стальной проволокой, только крови много, горло почти пополам перерезает. А самое стерильное — это в постельке, подушечку на лицо, и сверху навалиться покрепче. Пару раз дёрнет птичка ногами. И всё. Тихо и чисто.
Ничего, вшестером мы его так и так уделаем, никуда не денется, но лучше потише, потише. Хватит уже шума. Я бы в это дерьмовое дело не полез, кабы не должок, да не сумасшедшие бабки. Терпеть не могу Москву эту долбаную. Да только должок — дело святое.
Всё, через забор прошли нормально, всё тихо. Спит, фраер. Ну и пускай спит. Каплун открыл тихо двери. Разошлись по сторонам, раз, два… три, пошёл! Пошел! Пошёл!
Что за чертовщина? Никого. Свалил наш клиент, свалил и мальчишку увёл. Вот сволочь! Ошибся, значит, заказчик. И у него проколы бывают. Всё обшарили, что был он тут, сомнений нет, но что сейчас его тут нет, тоже ясно. Что делать? Послал пару ребят пошарить во дворе, может, в сарае спрятался, хотя вряд ли.
Пошарили мы, пошарили, ничего и никого не нашли, завесили окна поплотнее одеялами, и сели перекусить и выпить. Бросили карты. Я не стал возражать. Мужики и так дёргаются. Ещё бы. И я им всё до конца не могу объяснить. Хорошо, сказал что заказ от не от кого-то, а от киллера, пояснив, того самого. Это сработало. До сих пор помнят. Да если бы они этого киллера увидели, посмотрел бы я, что сказали. А мне так наплевать, я на месте тех девятерых быть не хочу. Обещал должок вернуть — возвращаю.
Привёз три бригады с собой, после дела своих не пожалел, расстрелял в упор собственноручно, никому не мог доверить. Такое если кто из братвы узнает — кранты. Только из Москвы рвать надо, и побыстрее. Досадно, конечно, я уже рассчитывал, что вот он, финиш, срываем ещё триста тысяч, кончаем этого Соколика и пацана, и гуляй рванина, да вот не вышло. Что-то в этот раз не сработало. Надо сказать, что мы своё дело сделали, и валить отсюда. А если будет права качать — это не из засады пулю в лоб пускать. У нас тоже стволы имеются, и мы сами кое-что умеем…
Я посмотрел на часы. По нашей договорённости, заказчик должен подойти к пяти. Времени ещё было вагон и маленькая тележка. Братки лениво шлёпали картами, я толкнул к Горелому свой стакан, он поспешно наполнил его и принёс, встав из-за стола. Я выпил, закусывать не стал, сыт был.
— Значит так, братва, — продохнув сказал я. — Сейчас сюда придёт заказчик, мы должны ему пояснить, что главное мы сделали, а с пацаном пускай дальше без нас разбираются. Если надо — мы оплатим. Ваше дело не встревать, не бакланить, но если станет угрожать, или ещё что — мочить не думая. Ясно? Нам из Москвы валить надо. Всё. Баста.
Кто-то что-то хотел спросить, но я сделал знак рукой, что базар окончен, и все заткнулись, только сопели потихоньку да шлёпали картами по столу.
Время тянулось, я посматривал на часы, пора бы уже появиться заказчику, что-то задерживается. За окнами прошумела первая электричка, скоро уже посёлок начнёт просыпаться. Вряд ли заказчик заявится среди дня. Значит, придётся ждать до вечера. Тем лучше, будет время помараковать не спеша. А не завалиться ли мне спать? Только что потом целый день делать? День взаперти ужасно длинный, да и надоели мне мои придурки. Как в камере общей. Засунут со всякой швалью, и хочешь не хочешь, а сиди. Иногда убить хочется, до того осточертеют, бывало, одни и те же хари.
Дверь с улицы распахнулась и дежуривший на улице Пузырь втолкнул в неё человека в спортивной куртке и спортивных брюках, с низко наклоненной головой в лыжной шапочке.
— Братва, смотри кого я привёл! — возвестил Пузырь и сорвал с головы приведённого им шапочку.
Братки только дружно ахнули, задвигали стульями, вскакивая с мест. По плечам приведённого рассыпались длинные волосы, это была женщина.
— Смотри-ка, Калина, — сверкнул фиксами Горелый, — Пузырь нам ляльку привёл! Во лафа! Теперь будет чем позабавиться до вечера. И где ты её нашёл, Пузырь?