Золотой мальчик
Шрифт:
— Вылезай, — велел он мне.
— Да ты что, Слон! — ужаснулся Губа. — Зачем ему вылезать? Он же водила. Давай я сделаю всё что надо.
— Надо Костыля запихнуть в машину, — сквозь зубы прошипел Слон. — Не оставлять же его. К тому же его по зубам враз вычислят, только сегодня ночью в травмпункт обращался. И с тобой, между прочим.
— Ну что — тебе особое приглашение нужно? — вызверился он на меня, когда я не обнаружил рвения вылезать под неизвестно откуда летящие пули.
— А чего это я должен под пули лезть? — спросил я не очень вежливо.
— Не чего, а за что. Цену мы с тобой оговорили,
Это точно. Кто мне теперь поверит? Трупы — вот они, а я кто? БОМЖ, бродяга. Человек без жилья, алкаш, меня вроде как и нет вовсе.
Я полез из машины, чтобы помочь затащить Костыля. Блин его уже подтащил за шиворот к машине, но тут раздались приглушённые вопли сирен. Мы переглянулись.
— Залезай обратно! — крикнул Слон, делая знак Блину, чтобы тот сделал то же самое.
Блин слегка замешкался, но махнул рукой и полез в машину.
— Пацана-то зачем с собой тащим? — деловито осведомился он.
— Нам велено взять заложника, мы и взяли, — хмуро пояснил Слон. Какая, в принципе, разница? Если выложит деньги за жену, то за сына тем более выложит. Давай, не тяни, залезай…
И тут я услышал как бы со стороны свой голос, и не узнал его, такой он был противный: дрожащий и неубедительный.
— Отпустите пацана, или я никуда не поеду, — сказал этот голос.
И уже по голосу я понял, что поеду как миленький.
— Во дурила! — замотал головой Блин. — Залазь пулей! Опять в Матросова игры затеял. Лезь быстро! Подъедут менты — нас в сито превратят, и не посмотрят, что пацан с нами. Лезь!
Я послушно полез в машину. Больше всего меня убедило то, что никто не тыкал мне в нос пистолетами. Они знали, что говорят. Да и я сам не вчера родился. Кое — что повидал, и как менты в таких ситуациях действуют, знал. В большинстве случаев не теряют времени на переговоры, а лупят во всё, что шевелится, а после разбираются.
Только я захлопнул дверцу, как сзади уже явственно накатился вой сирен. Дороги назад мне не было.
— Держитесь! Кто может — пристегнитесь! — прокричал я, врубая скорость.
Я не стал сдавать назад. Время пошло и я рванул чуть вправо, вильнув колёсами по пешеходной дорожке, левым бортом отбросил в сторону многострадальную «вольво», и попёр вперёд, огибая дом.
— Ты куда?! — заорал на меня кто-то сзади.
Я даже ухом не повёл. Машину бросило вправо, потом она ухнула вниз, тут же её высоко подбросило. Я вертел баранку как сумасшедший. Мы вылетели на кучи строительного мусора. Сзади дома, на пустыре, какие-то ушлые ребята затеяли строительство гаражей. Всюду были кучи строительного мусора, остатки старых и ветхих строений, ямы. Главное, чтобы не было сплошной траншеи. Если её не вырыли — мы уйдём. Должны уйти.
— Куда ты?! — выкрикнул Блин, тут же глухо застонав, он прикусил язык.
— На этом танке мы только так от ментов уйдём, — прокричал я в ответ. — На шоссе нельзя, там они нас на «мерсах» своих враз прижмут.
— Пускай делает, как знает, — вмешался Слон. — Не мешайте ему…
— Пацана на пол положите, — посоветовал я. — А ты, Слон, заткни хотя бы носовым платком рану, кровь теряешь.
— Может, мне пальцем её заткнуть?
— Можно и пальцем, — пожал я плечами. — Только платком лучше, разорви его, скомкай и заткни как пробкой с двух сторон, если сквозное ранение. Главное — кровь остановить.
— Это точно, — подтвердил Блин, который уже размотал индивидуальный пакет и перетягивал свою ногу выше колена. — Самое страшное — это потеря крови.
Слон заворчал, заворочался, глухо застонал, судя по звукам, послушался. А я закладывал виражи и выписывал слаломные петли. Опыт автогонок помог. На шоссе меня бы достали быстро. Соревноваться со скоростными «Мерседесами» на прямой — бессмысленно, а вот тут — пускай догонят, если сумеют, в чём лично я весьма сомневался.
В боковое зеркальце было видно, как менты выезжали из-за дома, как съезжали на пустырь и сразу же теряли скорость, главное своё преимущество. Я прибавил, машина шла как зверь, рыча и фыркая. Мои пассажиры чувствовали себя, как горох в банке, которую кто-то трясёт над ухом. Они гремели и перекатывались по всей машине, цепляясь кто за что мог. Блин ухитрился всё же пристегнуться, и облапив Губу, прижимал к сидению, не давая ему наваливаться на меня.
Недаром вчера я вычитывал схемы и карты, которые дали мне бандиты. Конечно, картами это назвать можно было с большой натяжкой, но я хотя бы примерно смог сориентироваться. И сейчас я упорно стремился к роще, которая набегала навстречу нам. И тут передо мной открыл чёрную пасть овражек, пересекавший путь. И летели мы прямо в него…
Анатолий Карпов, лейтенант ГАИ,
Москва, Ярославское шоссе, строительная площадка под гаражи
за домом 85, кабина «мерседеса»
Пятница, 27 февраля. 8 часов 01 минута утра
Это надо же было так попасть! Первое дежурство на машине и вот тебе на! Пока стажировался постовым — думал скучнее работы не найти: холод собачий, дождик, водилы дубовые, чайники, лохи! Никогда не думал, что столько идиотов встретить в жизни придется. Правда, деньги суют. Только стрёмно брать. Не без того, конечно. Старослужащие — те лопатами гребут. Но это тоже уметь надо. Пока в «стакане» торчал, как чайная ложечка, от скуки не знал куда деваться. Мне ведь говорили, что в подвижном составе сейчас только смертники служат, — отмахивался, всё про подвиги думал. Стрельба, погони, как в кино.
И вот на тебе — первое дежурство и всё, что хотел. И стрельба, и погоня. Правда, стрельбу мы уже не застали, но как это страшно. И остановились мы всего на несколько секунд, даже из машины не выходили, но мне, наверное, на всю жизнь хватит. До сих пор мороз по коже. «Вольво» эта покореженная, рядом водитель раздавленный лежит, в руке пистолет. Мужик на проезжей части лежит весь в крови, лицо в обруче каком-то, пистолет рядом. Женщину жалко — красивая такая, одета хорошо. Ещё один мужик — здоровый, с пистолетом. Кровищи под ним! А на крыльце, головой вниз, — ну совсем пацан. Охранник. Я его хорошо рассмотрел. Мальчишка мальчишкой. Наверное, только из армии пришёл, почти как я…