Золотой медальон

Лоуренс Хенри Лайонел

— Но сюда в любую минуту может явиться Корт… Отдайте пистолет и уходите, мистер Рид. Забудьте, что видели меня. Я убью Корта и…

— Вы не умеете стрелять и снова промахнетесь. Кроме того, можете не беспокоиться, Корт сюда не вернется.

— Не вернется?!

— Да.

— Откуда вам известно?

— Не ваше дело.

— Постойте, но на вас же его костюм!

— Удивляюсь, что вы не заметили этого раньше.

— Но как же…

— Довольно! Почему вы хотели убить Корта?

— Он убил человека

и вынудил меня стать соучастником убийства.

— Какого именно?

— Моего повара Альберто. Он посадил его в подвал, и Альберто умер от голода и жажды.

— Почему же вы не выпустили его, когда Корт уехал от вас?

— Не мог… Боялся Корта… По правде говоря, мистер Рид, не в моем поваре тут дело… Всю свою сознательную жизнь я был рабом… пленником в собственном доме…

— Вы закончили колледж «Спарта»?

— Вы знаете это? — удивился Джилингхем.

— Да. И многое другое.

— В колледже у меня был друг, тоже студент. Однажды во время каникул я написал ему письмо — обычное товарищеское письмо. После каникул меня вызвал к себе герр Нейман — немец, ректор нашего колледжа, показал мне конверт, а из него достал письмо. Конверт был мой, а в письме, хотя и было оно написано моим почерком, говорилось о таком, что здоровому человеку и в голову не придет. Потом ректор показал мне несколько гнусных, фальшивых фотографий, где я и мой друг были засняты в…

— Можете не вдаваться в детали. Я знаю сколько угодно таких примеров.

Во время разговора Рид держал пистолет направленным на Джилингхема. Тот наконец не выдержал.

— Да уберите вы эту проклятую штуку! — воскликнул он.

— Распоряжаться здесь буду я, — оборвал его Рид.

— Разрешите напомнить, — высокомерно вздернул голову Джилингхем, — что я ответственный британский дипломат.

— Разрешите напомнить, что вы соучастник убийства. Вряд ли даже вашему министерству иностранных дел захочется иметь среди своих сотрудников человека с такой репутацией.

— Кончим этот бесполезный разговор. Если у вас есть претензии ко мне…

— …можете вручить их соответствующим властям. Так, что ли? Старая песня, Джилингхем! Я позабочусь, чтобы подробно проинформировать эти «соответствующие власти» обо всем, что тут происходит. Можете уже сейчас подыскивать себе работу, более подходящую для ваших талантов, она пригодится вам, когда вас выпустят из тюрьмы.

— Какая наглость! — с наигранным негодованием скривился Джилингхем. — Однако мне надо уйти. Вы не возражаете?

— Уж чему-чему, — засмеялся Рид, — а тому, как делать хорошую мину при плохой игре, вас, как видно, в колледжах «Спарты» обучают… Вот что, Джилингхем. Садитесь и пишите подробное признание — о характере вашей связи с Кортом, о том, почему вы хотели убить меня и что побудило вас попытаться убрать Корта. Подробное признание за вашей, разумеется, подписью.

— Никогда!

— Как

хотите. В таком случае мне придется позвонить в полицию, а вам — объяснить полицейским, как умер повар Альберто в подвале вашего особняка и почему в стене номера Корта застряла ваша пуля. Я же с удовольствием сообщу полицейским все известные мне подробности.

С минуту молчали оба. Больше всего Рид боялся, что Джилингхем попытается силой вырваться из номера. Стрелять в него у Рида не хватило бы решимости, а выпустить — значило подвергнуть себя новым опасностям: англичанин обладал здесь большим влиянием и связями.

— Не посмеете, — покачал головой Джилингхем.

— Иного ответа я и не ожидал. Вы, к сожалению, правы, не посмею. Ведь вы без труда добьетесь, что меня обвинят в каком угодно преступлении. Трудное у меня положение, ничего не скажешь.

— Наконец-то вы поняли, Рид! А теперь, если позволите, я уйду.

— Не торопитесь. Вы же слыхали, что я сказал? Я попал в весьма трудное положение и только благодаря вам.

— Вполне согласен, мистер Рид, — с удовлетворенным видом кивнул Джилингхем.

— В весьма трудное положение.

— Это я уже слышал. Что вы твердите одно и то же?

— Да, но это означает, что мне придется убить вас. — От Рида не укрылось то, что в глазах Джилингхема мелькнул страх. — Знаете, Джилингхем, я еще никогда никого не убивал, но надеюсь, что справлюсь с этим отвратительным делом. Попытаюсь избавиться от вас с первого же выстрела.

— Нет, нет! — крикнул Джилингхем.

— Пишите!

— Но вам все равно не удастся скрыться!

— Не забудьте, что я сейчас Корт. Вы с ним постарались повсюду раструбить, что я погиб во время авиационной катастрофы и что спасся только Каппелман. Так вот, я разделаюсь с вами и уйду отсюда. Дежурный администратор — полуслепой старик. Весь обслуживающий персонал гостиницы спит. Когда люди проснутся от выстрела, я буду уже далеко, но предварительно покажусь старику внизу. Мой костюм-то он, во всяком случае, запомнит. Номер записан на Корта. Таким образом, я убью сразу двух зайцев: рассчитаюсь с вами и скомпрометирую Корта. В общем… — Рид внезапно повысил голос: — Садись и пиши, мерзавец!

Джилингхем, видимо, понял, что упорствовать опасно. Он подошел к письменному столу, сел и склонился над листом бумаги.

Тем временем Рид тщательно осмотрел комнату, нашел паспорт Корта и обратный билет до Лондона. Засовывая свою находку в карман, он нащупал в нем что-то металлическое. Это оказался медальон — точная копия того, что носил Каппелман. Теперь у Рида было два медальона. «Я стал, видимо, большим начальством в этой проклятой организации!» — с иронией подумал он.

Джилингхем наконец кончил писать. Рида даже несколько удивила откровенность, с которой дипломат написал свое признание.