Золотой мираж
Шрифт:
В нетерпении она сорвала с его волос шапку и бросила на пол, с наслаждением погрузив пальцы в густую шевелюру. Прижавшись к нему, она сквозь ткань лыжного костюма чувствовала каждый мускул его тела, каждую пуговицу и пряжку на одежде.
Рука Беннона скользнула в открытый ворот ее лыжной куртки и коснулась груди. Тонкий свитер и белье были легким препятствием. Спустить с ее плеч лыжную куртку и стянуть через голову свитер – это заняло всего лишь мгновение. С кружевным лифчиком он расправился совсем просто – даже не расстегнув, спустил вниз и освободил
Кит не отставала. Ее руки быстро расстегнули куртку Беннона, раскрыли рубаху и легли ему на обнаженную грудь. Касаясь его кожи губами, Кит чувствовала биение сердца. Беннон продолжал нетерпеливо освобождать ее от одежды – и прежде всего от ненужного бюстгальтера. Кит почувствовала, как его рука, проникнув под пояс ее лыжных брюк, коснулась бедра, затем живота и мягкой курчавости холмика между ног. Силы оставили ее, и ослабевшие колени подогнулись. Беннон вовремя подхватил ее и уложил на твердое деревянное ложе.
Он не последовал за ней, но, сняв с себя куртку, продолжал стягивать с Кит остатки одежды: лыжные ботинки – сначала один, потом другой, – и наконец лыжные брюки, которые никак не слушались, так что он чуть не стянул Кит на пол. Она весело смеялась, когда он почти вытряхнул ее из них.
– Это так неловко и неромантично, Беннон, – деланно недовольным тоном пожурила его Кит, сама освобождаясь от трусиков, пока Беннон снимал ботинки.
– Я проделал всю тяжелую работу, не так ли? – возразил он с озорным блеском в глазах, продолжая раздеваться. Он лег рядом и, поглаживая ее тело, серьезно заявил: – Мне не нужен дразнящий ритуал стриптиза, чтобы хотеть тебя. Мне достаточно только быть с тобою рядом. И так будет всегда.
– И у меня тоже, – прошептала она. – Всегда.
Он нашел ее губы и прильнул к ним. Обняв, она притянула его к себе и, дрожа от желания, тесно прижалась, чувствуя ответное движение.
Потом они лежали, все еще не выпуская друг друга из объятий.
Наконец, поцеловав ее волосы, он заметил:
– А печка, кажется, погасла.
– Да, ты прав. – Она еще теснее прижалась к нему, хотя тоже почувствовала холод.
Беннон тихонько засмеялся.
– Вставай. Нам лучше одеться и вовремя добраться домой.
Кит со вздохом поднялась и села. Она понимала, что он прав. Ей стало холодно, мороз давал себя чувствовать. Второго напоминания не потребовалось. Кит стала быстро одеваться.
Сондра, не сбавляя скорости, въехала в ворота ранчо и резко остановила свой шикарный темно-синий «ровер» у крыльца. Надо сказать, что она терпеть не могла эту марку, столь модную в Аспене, и предпочитала благородную роскошь «мерседеса». Но местный климат, капризы погоды и горные дороги, особенно зимой, диктовали свои условия.
Выключив зажигание, Сондра бросила взгляд на часы на щитке. Кажется, она удачно выбрала время визита. До возвращения Лоры из школы – без малого целый час. Правда, ей может помешать Старый Том, но он всегда исчезал, завидев ее.
Сондра вышла из машины и окинула взглядом двор. Везде стояла тишина, никаких признаков обычной деятельности. Она заметила пикап Беннона, что подтверждало информацию, полученную ею от Агнес. Беннон сегодня дома.
Слежавшийся и слегка подтаявший снег хрустел под ногами, когда она поднималась на крыльцо. Посмотрев на потемневшие бревенчатые стены дома, Сондра поняла, почему Диана так ненавидела его. Он слишком напоминал деревенское жилище, и горожанке нелегко было глядеть на эти стены изо дня в день:
Не постучав, Сондра вошла в дом.
– Алло! Есть тут кто-нибудь? – негромко спросила она.
Звук шагов в дальнем углу гостиной привлек ее внимание, и она увидела Старого Тома, вставшего с кресла. Он заметно сдал – постарел и выглядел усталым.
– Сондра... – Старик провел рукой по лицу, словно только что проснулся. Он подошел к ней скованной старческой походкой. – Я не слышал, как ты стучала.
– Прости, Том, что побеспокоила. Я приехала к Беннону.
– Его нет.
– Но его машина стоит во дворе. Он в загоне для скота? – Она повернулась, чтобы направиться туда. – У меня к нему важное дело.
– Его нет. Он и Кит ушли на лыжах.
Сондра застыла. Лишь расширившиеся ноздри выдали гнев, охвативший ее при одном упоминании ненавистного имени. Она медленно повернулась к Старому Тому.
– Кит Мастерс? – переспросила она ледяным тоном.
– Ага. Если хочешь знать, я рад, что эти двое наконец снова вместе. – Старик с вызовом сунул большие пальцы рук за пояс. Если бы на нем были подтяжки, он бы оттянул их так, чтобы они как можно громче хлопнули, столь откровенным было его удовольствие от того, что он ей сказал.
Кит и Беннон снова вместе. Нет, старик лжет! Она не верит ему. Старый Том терпеть ее не может. Всегда ненавидел ее и норовил уязвить при каждом удобном случае. Что ж, теперь они могут посоревноваться в этом.
– Ты говоришь, что Беннон нужен тебе по важному делу?
– Да. Он сказал, что хочет продать ранчо, – произнесла Сондра вежливо, почти с улыбкой, заметив, как лицо старика покрывается красными пятнами.
– Это ложь!
– Почему? Потому, что он не сказал тебе об этом? – насмешливо ответила Сондра.
– Беннон никогда не продаст ранчо, – уверенно заявил старик.
– Не продаст, пока ты жив, – авторитетно заявила Сондра. – Ты один мешаешь ему это сделать. Ты и твои басни об этих землях. Это ты связал ему руки и заткнул рот. Бедняга Беннон едва выдерживает это.
– Это вранье! – крикнул Старый Том, теряя самообладание. – Беннон любит эти земли не меньше моего.
– Значит, ты мне не веришь? – Сондра уже не сдерживала своего презрения к этому фермеру. – Ты старый дурак. Он ненавидит это ранчо, этот старый, дырявый, полный сквозняков дом. Всегда ненавидел. – Вид все больше краснеющего лица старика подстегивал ее. – Он ждет не дождется твоей смерти, чтобы поскорее все продать и переселиться в город. Он хочет заниматься адвокатурой, а не гоняться за коровами. Он всегда этого хотел.