Золотой мираж
Шрифт:
– Ты все это серьезно, Джон? – растерянно пробормотала Кит, хотя верила, что он убежден в том, что говорит. И в то же время она знала, что это невозможно.
Менее часа назад Беннон сказал ей, что ранчо стоит пятьсот тысяч долларов по нынешним ценам. Мог ли он ей назвать такую цену, зная, что это не так? У него нет никаких причин говорить ей неправду. С другой стороны, Джону тоже незачем ее обманывать. Кит в полном недоумении нахмурилась.
– Я вполне серьезен. – В глазах Джона появилось что-то похожее на иронию,
– Десять миллионов долларов, – задумчиво промолвила Пола. – Мне бы вполне хватило процентов с этой суммы. Я и не знала, Кит, что ты такая богачка.
– Я сама не знала. – Она действительно не была уверена в этом. Как можно объяснить такое расхождение в цене?
У сарая заржала лошадь. Кит увидела гнедого мерина у ограды загона. Положив голову на перекладину, он глядел в их сторону.
– Это Дружок. Я вырастила его, – воскликнула обрадованная Кит.
Быстрым шагом она направилась к загону, чувствуя, что Джон следует за ней. Гнедой, узнав ее, заржал и потерся мордой о плечо.
– Ты меня не забыл, старый бродяга? – Кит ласково потрепала лошадь по холке и почесала за ушами. – Я тебя тоже помню. Мы с тобой были добрыми друзьями, не так ли? – Кит рассмеялась, когда гнедой начал обнюхивать ее карманы в поисках гостинцев. – Прости, на этот раз я не припасла для тебя морковки.
Джон, прислонившись спиной к ограде загона, закурил сигарету и сквозь дым с интересом наблюдал за Кит. По тому, с каким недоверием он поглядывал на Дружка, Кит поняла, что Джон в детстве не имел ни щенка, ни лошади и не знает, что такое дружба между человеком и животным. Джон всегда был одинок.
– Ты как будто удивлена, что нашла здесь свою лошадь? – спросил он.
– Я думала, его продали вместе с лошадьми отца. Наверное, Беннон уберег его для меня. Но он ничего мне не сказал об этом. – Так похоже на Беннона, подумала она. – Я сама объезжала Дружка.
– Неужели? Он давно у тебя?
– Целую вечность. Так, по крайней мере, мне кажется. – Она подняла морду лошади и погладила ее. – Мне было десять лет, когда мне его подарили. – И быстро посчитав в уме, добавила: – Значит, ему двадцать два года.
– Это много для лошади, не так ли?
Кит улыбнулась.
–Конечно, он не жеребенок, но несколько лет активной жизни у него все еще есть. Не так ли, Дружок? – Кит засмеялась, когда лошадь мотнула головой.
– Видишь? – радостно сказала она Джону. – Дружок со мной согласен.
– Ты так думаешь? – с сомнением поднял брови Джон.
– Да. – Она еще раз потрепала лошадь по холке. – Ну, мне надо идти, Дружок. Меня ждет Пола, нам надо разобрать вещи. – Конь беспокойно переступал с ноги на ногу, будто чувствовал, что его покидают. – Я знаю, чего тебе хочется. Мне тоже хочется оседлать тебя и проехаться в горы, но нам придется подождать.
Джон бросил насмешливый взгляд, подстраиваясь под ее танцующий шаг.
– Ты всегда так разговариваешь с животными?
– Всегда, – ответила она серьезно. – Когда я росла, на ранчо кроме меня не было детей. Моими товарищами по играм были лошади, собаки моего отца и цыплята. – Она окинула взглядом обширный двор. – Я сама заполняла этот двор различными персонажами, рожденными моим воображением, и за них играла все роли. Это было хорошей актерской школой.
– Тебе, должно быть, нелегко было разыгрывать любовные сцены?
– Очень нелегко. – Кит рассмеялась. – Иногда моими возлюбленными были простые деревяшки. И все же это была хорошая практика.
– Надеюсь, ты не относишь и меня к их числу? – пошутил Джон.
Кит весело рассмеялась.
– Разумеется, нет, Джон Ти, только не тебя. Ее взгляд на мгновение задержался на его губах. Она вспомнила его поцелуи.
Джон чувствовал на себе ее призывный взгляд, и если бы не присутствие Полы, он бы не удержался.
– Мы будем разгружать машину или нет? – недовольно спросила ждущая их Пола.
– Пожалуй, – согласилась Кит и полезла в карман за ключом от дома.
В три приема они перенесли в дом вещи и запасы провизии.
– Ну, вот и все, – сказал Джон, внося в обшитую сосновой планкой кухню последний пакет.
– Отлично, спасибо, Джон, – ответила Кит, ставя в холодильник молоко. – Сейчас Пола приготовит нам кофе...
– Кит, где нож, чтобы открыть банку с кофе? – капризно спросила Пола.
– Посмотри во втором ящике справа. Открыв ящик, Пола вынула консервный нож и сунула его вместе с банкой кофе в руки Джону.
– Это физическая работа, я могу испортить маникюр. Кит, где кофеварка?
– На плите.
– На плите? – Пола с опаской поглядела на старинную кофеварку и покачала головой.
– Я умею управляться с его величеством кофе, но не с помощью этого варварского сосуда. Завтра же куплю электрическую кофеварку И нож-открывалку. А сегодня забудем о кофе и попьем чайку.
– А с этим ты справишься? – насмешливо спросил Джон.
Рыжеволосая Пола кисло улыбнулась.
– С закрытыми глазами. А что здесь мудреного? Наполняешь чашки водой и суешь в микроволновую печь... – Она повернулась к Кит. – Надеюсь, у тебя есть микроволновая печь?
Кит с улыбкой посмотрела на, казалось, совсем пришедшую в отчаяние Полу.
– Успокойся. У меня есть микроволновая печь. Вон в том углу, рядом с холодильником. Отец как-то сделал себе рождественский подарок. Это было лет пять назад.
– Слава Богу, вздохнула Пола с присущим ей драматизмом. – Я бы без нее не прожила.
Когда нож со скрежетом открыл банку, Джон, решительно отодвинув от себя и то и другое, встал.
– Все, – сказал он. – Я оставляю вас, дамы, вдвоем, а сам уезжаю. Мне пора.