Золотой остров
Шрифт:
— Вы снимете с меня цепи, чтобы я смог поесть? — спросил он у той, которая называла себя королевой.
На что та ответила:
— В этом нет никакой необходимости. Тебя покормят, будь спокоен.
— Но я привык есть сам, — начал было он протестовать, но вскоре понял, что это бесполезно.
Ладно, он позволит этим красавицам себя кормить. Затевать скандал прямо сейчас, так и не узнав толком, чего от него хотят, явно не стоило.
Предложенные ему яства оказались под стать тому аромату, что источали: отлично приготовленные и очень питательные блюда из мяса и рыбы. Их приправляли хорошим выдержанным вином, воистину достойным королевского стола…
Накормив Кулла, девушки удалились, но как тут же выяснилось, ненадолго. Через несколько минут они возвратились, принеся с собой несколько курительниц и небольших мешочков с каким-то зельем внутри. Курительницы они установили по углам кровати, после чего насыпали в них зелье из мешочков. Покончив с этим, девушки выстроились около кровати, ожидая новых приказаний от своей повелительницы.
Между тем та, обратившись к Куллу, торжественно объявила:
— Все готово к священному таинству, чужестранец. Сейчас ты исполнишь то, что предназначено тебе судьбой, после чего умрешь.
— Ты собираешься принести меня в жертву? — как можно более безразлично поинтересовался Кулл, хотя внутри у него все переворачивалось при одной мысли о подобном исходе.
Нет, конечно, неустрашимый атлант не боялся смерти, ибо давно уже свыкся с мыслью, что она все равно придет к нему рано или поздно, и причем отнюдь не от старости. Просто ему было до омерзения противно умирать в угоду каких-то совершенно неизвестным богам, на которых ему было глубоко наплевать. Да и что может быть глупее подобного конца?
В ответ на вопрос Кулла, королева Айлин сказала:
— Принесу ли я тебя в жертву, чужеземец? Что ж, это можно назвать и так. Только не каким-то богам, которым, по большому счету, нет никакого дела ни до самих смертных, ни до их мелочных жертв… Нет, ты будешь принесен в жертву не им, а нашей великой цели.
— Это какой же? По-моему, я имею право это знать, раз уж мне предстоит во имя нее отдать жизнь.
— Что ж, — ответила Айлин после непродолжительного размышления, — так и быть. Я скажу, раз ты так на этом настаиваешь.
— Да уж, сделай такое одолжение, — фыркнул атлант.
Проигнорировав его последнее замечание, Айлин продолжила:
— Мой народ очень малочисленный и постепенно вырождается. Это происходит несмотря на то, что мы можем жить очень долго, почти вечно, о чем вы, жалкие, убогие людишки, можете только мечтать. Тем не менее, нас можно убить, и за последние несколько столетий в стычках с теми выродками, которые населяют наш остров, погибло немало наших лучших мужчин. Ну а те, что остались, не могут считаться достойными продолжателями рода. Они не настолько сильны и совершенны, какими должны быть. Поэтому я решила воспользоваться обычными смертными мужчинами, чтобы те влили в наш народ более живую, здоровую кровь. Однако дикари, коих здесь водится в избытке, для этой цели не годятся, и потому нам приходилось уповать на тех, кто приходит к нам из-за моря. К сожалению, чужеземцы пристают к берегам острова слишком редко. Пришлось долго ждать, но вот наконец наше долготерпение вознаграждено, ибо ты
— лучший из тех, что сюда попадали, а значит, именно тебе предстоит стать тем избранным, который, как я уже говорила, должен влить в наш народ свежую, более здоровую кровь.
— Понятно, — усмехнулся Кулл. — Выходит, ты предлагаешь мне роль племенного быка?
— Можешь считать так, если тебе нравится,
— произнесла Айлин. — Однако не думай, что это пройдет для тебя так же легко, как с обычными женщинами. Близость только с одной из нас выкачает из тебя столько сил, что ты будешь не в состоянии даже встать с постели, а в этой комнате нас, если ты заметил, пятеро. Если останешься в живых, то потом придут и другие, и это будет продолжаться до самого твоего конца.
Выслушав ее Кулл, вновь усмехнулся.
— Боюсь, что из этой затеи, королева, ничего не получится, — молвил он презрительно. — Вряд ли тебе и твоим подругам удастся заставить меня обслуживать вас, да и еще без остановки, до самой кончины от истощения. Я, конечно, люблю женщин, но только тех из них, кого сам себе выбираю. К тому же заниматься любовью я привык на свободе, а не прикованным цепями к кровати, словно последний раб.
Однако Айлин не только не смутило это гневное заявление атланта, а наоборот, развеселило.
— Жалкий глупец, — рассмеялась она ему в лицо. — Неужели ты думаешь, что меня интересует, к чему ты привык, а к чему нет? Неужели ты вообразил, что мы не сумеем получить от тебя то, что нам нужно?
— Еще ни одна женщина, кем бы она себя ни считала, не могла заставить меня делать что-то против воли, — бросил он ей. — И ни тебе, ни твоим прислужницам этого не удастся.
— Еще как удастся, — все еще продолжая смеяться, сказала она. — Вот увидишь.
Тут она сделала знак рукой четверым стоявшим около кровати девушкам.
Те, вооружившись горящими угольками, начали колдовать над курительницами, и вскоре из них уже повалили ароматные струйки сладковатого дыма.
— Этот дым сумеет заставить твое тело подчиняться, даже вопреки рассудку, — сказала Куллу королева. — Плоть человеческая слаба. Она слишком подчинена инстинктам, которыми не составляет особого труда управлять.
— Ты используешь против меня магию?! — прорычал Кулл, почувствовав, что в нем, помимо воли, начинает просыпаться бешеное желание. Оно происходило откуда-то из глубины, из самой первородной сути его существа.
— Магию? — вновь расхохоталась королева. — Для чего? Чтобы пробудить страсть в таком самце, никакие чары не требуются. Для этого вполне хватит простенькой смеси некоторых корешков и трав.
Но Кулл уже не слушал того, что она говорила. Весь его разум был сосредоточен только на одном: снова обрести контроль над телом, а точнее, над разбушевавшимся пожаром страсти… заставить его угаснуть. Однако дым тлеющих в курительницах наркотических растений не позволял этого сделать, несмотря на все усилия атланта.