Золотой перстень с рубином
Шрифт:
Щеки Ани на секунду вспыхнули румянцем, она на автомате поправила прядь за ухо и шепнула «Спасибо».
В передней послышался шум, возня и вошедший швейцар доложил, что прибыли князь Оболенский с супругой.
Глава 10.
Ане показалось, что в тот момент, когда в гостиную входили Лилит и её муж князь Оболенский, у них с Николя было одно напряжение на двоих. Она физически ощутила, как он вдохнул и задержал дыхание. Потому что она сама точно так же не выдохнула.
Княгиня была прелестна. Её волосы были уложены в свободный
Первой неловкую тишину прервала Натали и направилась к чете прибывших. Ни графа-отца, ни Татьяны Александровны не было в этот миг в комнате, и Натали взяла на себя смелость поздороваться с ними первой.
– Ах, господин князь, дорогая Лилит, рады приветствовать вас.
На помощь ей уже спешила матушка и за нею следовал граф Ильинский. Лилит обвела взглядом залу, наткнулась на Николая и сморщила носик - он должен был к ним подойти, а не Наталья.
Николя не сдвинулся с места, лишь учтиво кивнул головой, когда их взгляды встретились. Она была обворожительна, с этим не поспоришь. За прошедшее время, которое они не виделись, Лилит не изменилась - прежняя стать и осанка, все та же изящная фигура, тот же своенравный взгляд, те же головокружительные наряды. Ильинский старался сохранить безразличное выражение на лице и молодому человеку казалось, что ему это вполне удается.
– Слюни подотрите, господин граф, - вдруг услышал он язвительный шёпот рядом. В недоумении повернулся к Аннет, но увидел лишь скромную и добропорядочную гувернантку с милой улыбкой на устах. Ну что за девушка!? Только она так может. Тень улыбки промелькнула на его лице. А Аня уже смотрела на гостей, потому что отец семейства знакомил её с четой Оболенских.
– А это наша Анна Алексеевна, графиня Терепова, помогает Сашеньке в освоении наук.
– Витиевато обозначил её должность Павел Андреевич.
– Очень приятно, - учтиво и скромно представилась Аня и присела в поклоне.
– Терепова. – Размышлял князь. – Это Порфирий Георгиевич приходится вам…
– Дядюшкой, - закончила за него Аня.
– Так вот с кем малышка Натали была у парфюмерного - с гувернанткой.
– Подчеркнула Лилит её положение.
– А я думаю, что за мадемуазель сопровождает нашу юную графиню?
Следующим на очереди был Николя, и Аня сделала над собой усилие и отошла. Не буду слушать, не буду глядеть, решила она. Но все-таки смотрела, пусть и украдкой. Молодой подполковник держался на удивление свободно. Княгиня надолго не задержалась возле них
Позвали к ужину. Атмосфера на ужине стояла вполне сносная. Аня сидела в самом конце стола, далеко от гостей. Кусок не лез в горло. Лилит щебетала и пила шампанское, рассказывала о гарнизонной жизни. Было видно: она привыкла находиться в центре внимания и купалась в нем.
Ближе всего к гувернантке сидел Гнездилов. Он выглядел спокойно и уверенно в себе. В отличие от Ани.
– Анна Алексеевна, будьте спокойнее.
– Обратился он к ней, видя её состояние.
– Я здесь на том же положении, что и вы. Но запомните одно - мы ровня им по происхождению. А то, что у нас нет достаточных средств - не наша с вами вина.
– Наверное, вы правы, Александр Сергеевич. – Кивнула Аня и испытала к сыщику чувство сродни благодарности.
Все-таки он - единственный здесь, кто понимал девушку как никто. Что-то она и вправду, разволновалась, а ведь даже на допросе в полиции держалась гораздо лучше. Вот, что делает любовь с людьми - последние мозги размягчает. Выругалась про себя. Ну уж нет, не будет она чувствовать себя вторым сортом только потому, что какая-то Оболенская поморщила носом. Не на ту напали. Выдохнула. Стало как будто легче. Графиня она, в конце концов, или хрен с горы?
***
После ужина всё гости переместились в гостиную. Натали уже играла на фортепиано, старшие дамы мирно беседовали на диванчике в другом углу комнаты. Мужчины собрались уйти в кабинет, чтобы обсудить там дела ведомства и выкурить по сигаре.
Гнездилов предложил Николя выйти на крыльцо, покурить и подышать воздухом. И Ильинский с удовольствием принял это предложение. Нужно было выдохнуть, осознать всё, что сейчас творилось в его душе.
Накинув пальто, любезно поданные Кузьмичом, друзья вышли из дома.
– Как ты?
– Спросил Александр.
– Вижу, что вечер тебе даётся с трудом.
– Я думал, что смогу это скрыть.
– От родителей, может, и скрыл, но мне видно. – И, раскуривая папиросу, Гнездилов добавил.
– Какая же она все-таки стерва.
– Даже спорить не стану, Александр Сергеевич.
– Николай задумчиво смотрел в никуда.
– Любил её когда-то, но то болезнь была и зависимость. Хорошо, что тогда всё так обошлось. Позор, конечно, и отставка, но гораздо хуже, если бы мы вместе остались.
– Она бы из тебя всю кровь выпила, всю душу вынула. Как ещё князь держится!
– Размышлял Гнездилов.
Николай выбросил папиросу, толком не прикурив даже.
– Пойду в дом, озяб что-то. Ты со мной?
Сыщик отрицательно покачал головой.
– Я ещё немного постою.
Николай кивнул и скрылся в парадном.
***
В гостиной обсуждали всякие диковинки. Княгиня Оболенская рассказывала, допивая свой кофе с ликёром, как в прошлом году на ярмарку в Нижнем приехали индийские купцы. И что она там себе купила диковинные, редкой работы серьги. Дамы восхищённо глядели ей в рот. Аня слушала вполуха. Она хотела уйти, но никак не удавалось улучить момент и сказать о том графине.