Золотой поросенок для Дуремара
Шрифт:
— Если бы ты назвала себя потомственной дворянкой, тебе бы без разговоров поверили!
— Да уж, жизнь многому научила!.. Слушай, тебе не кажется, что мужик с первого ряда как будто прислушивается к нашему разговору… И оглядывался он уже раз пять.
— Может, мы слишком громко разговариваем?
— Вроде бы, не так громко… Или ему не нравится мой прикид? Слышала, тут «зеленые» развлекаются — шубки меховые краской поливают. Может, он из этих? Вдруг ему моя норочка не понравилась, и он сейчас начнет кричать, что я на себя трупы нацепила?
Мужчина,
— Девушки, не хотите выпить кофейку в ресторане? — наклонившись, тихо обратился он к ним по-русски.
Александра и Лена растерянно посмотрели друг на друга и, не выдержав, прыснули от смеха. Александра, сделав серьезное лицо, выдала:
— Порядочные девушки на улице не знакомятся!
Леночка закатилась еще больше. Мужчина испуганно посмотрел на них и быстро пошел дальше.
— Смотри-ка, мужик снаружи обтесался, а нутро наше осталось. Немец, небось, никогда не решился бы подойти, так и жрал бы глазами всю дорогу…
— Интересно, а как там мой следопыт Олежек? Что-то мне не нравится затянувшаяся пауза в работе. Сначала пел мне песни, что вот-вот, дело на мази. Год прошел — а он мне толком ничего сказать не может. Сдается, темнит он что-то. Как ты думаешь?
— Я тебе сразу говорила — он «темная лошадка», и ставить на него не стоило.
— Ну, не такой уж большой выбор был. Не Жоржа же я должна была к Пащуку заслать! Он кроме как морды бить, ничего больше делать не умеет. А Олег пришелся в редакции как раз в тему. Кстати, ты помнишь, Жорж на днях говорил, что Олег перепуганный позвонил и сказал ему, что видел эту… как ее? Журналистку, которая накатала про меня поганую статейку… Помнишь? Как же ее… Алина… Алина… Перова! Точно — Перова! Думала, что можно забыть про нее. Два года прошло с тех пор. И это же надо — тут болтается, опять на моем пути!
— Может, она была в редакции у Пащука совершенно случайно?
— Эта журналисточка и — случайно? Быть того не может. Наверняка, разнюхала что-то уже про его делишки! Хотя, сейчас мне это может быть только на руку. Хочу поймать гада! Даже, если бабки свои не верну!
Алина уже несколько раз надавила на кнопку звонка напротив надписи «Валентина Кулик». Конечно, так долго звонить бесполезно — если не открыли дверь сразу, значит никого нет, или просто не хотят открывать.
«Раз уж я сюда приехала, надо попробовать что-нибудь разузнать. Рискну позвонить. Может, попаду на какую-нибудь словоохотливую бабку. Молодые сейчас на работе или учебе, а вот старики скучают дома. Ну, была не была!»
Алина нажала на звонок квартиры, в которой, судя по надписи, проживала «Гертруда Хассе». Алина рассудила, что под старомодным именем «Гертруда» обязательно должна скрываться старушка.
— Кто это? — донесся из домофона дребезжащий старушечий голосок.
— Понимаете, я по поводу ваших соседей…
Вопросов больше не последовало,
«Судя по расположению звонка, старушка должна жить на первом этаже». Не успела Алина так подумать, входя в подъезд, из самой ближней от входа двери выглянули реденькие кудельки и сверкнули очки.
— Заходите, фрау…
— …Вальд!
— Очень приятно. Гертруда Хассе, — старушка протянула руку для приветствия. — Чем могу быть вам полезна?
«Чувствуется, бабушка Гертруда обрадовалась развлечению в моем лице. Если ее как следует разговорить, то можно получить бесценные сведения. Только надо постараться направить сразу ее мысли и разговоры в нужное русло…»
— Понимаете, я была знакома с Полиной Берг…
— А я смотрю, лицо вроде знакомое… Так вы бывали в этом доме?
— Была… Один раз… Вчера…
— Точно, я вас видела вчера с отцом этой несчастной женщины. Ай-ай-ай, какая беда! Какой удар для отца! Вы не знаете, у него еще дети есть?
«Кажется, она намерена из меня вытянуть побольше сведений для свежего обмена сплетнями с подружками-пенсионерками. И я пришла с той же целью, только не для сплетен, а для дела».
— Нет, она была у него единственная дочь. Правда, есть у Полины подруга, которая почти как сестра. Но она живет в Баварии.
— Это такая высокая красивая брюнетка?
— Да… А откуда вы знаете? — растерялась Алина.
— Так я же живу на первом этаже. Окно кухни выходит прямо ко входной двери. Так что я вижу всех входящих и выходящих, когда сижу возле окна…
— И часто вы тут сидите?
— Частенько. Люблю, знаете, чаек попить возле окошка — какое-никакое развлечение. Жизнь кипит, что-то происходит, люди куда-то торопятся. Из окна кухни все хорошо видно. Только я уже никуда не спешу. Впрочем, и на кладбище тоже, — попыталась пошутить старушка.
«А она ничего! К тому же, ценный свидетель. Могла видеть что-то интересное…»
— Тут в доме живет еще одна русская женщина…
— Вы Валентину Кулик имеете в виду? Ее квартира прямо надо мной! Но знаете, ее не видно несколько дней. Говорят, она в больнице. Но я точно не знаю.
— Она живет одна?
— У нее мальчик. Ему лет шесть или семь. Кажется, в первый класс ходит.
— А с кем он сейчас, если Валентина в больнице? У нее есть родственники? Или мальчик у отца? Валентина с ним в разводе или?..
— Вот именно — или… Эх, это сейчас рожают просто так, без мужа. Когда-то такое считалось страшным позором…
— Так она что, мать-одиночка?
— Ну да. Хотя у мальчика другая фамилия, видно, записан на отца…
— Так отец, наверное, забрал мальчика к себе, пока Валентина в больнице?
— Нет, что вы. Я его вообще ни разу не видела. А мальчика водит в школу Франц Штрум с третьего этажа. Он тоже живет в такой квартире, как я и Валентина, только еще на этаж выше.
— Это рядом с квартирой Полины Берг?