Золотой шут
Шрифт:
– В день стирки. Конечно. Это завтра. Хорошо. Я ведь не забыл про пирожное с розовой глазурью. Я собирался дать тебе его сегодня. Ты можешь подождать меня в комнате Чейда? Я обязательно его принесу, только мне нужно время.
– Пирожное с розовым сахаром. – Олух напряженно пытался вспомнить.
Мне показалось, что он забыл о моем обещании. Я попытался вспомнить, что еще он просил. Шарф, как у Роуди. Красный. Изюм. Я напряженно думал, словно вернулся в детство и отвечал урок Чейду. Что еще? Нож. И перо павлина. А также деньги на конфеты или конфеты. Нужно все это добыть до завтра.
– Да. Пирожное с розовым сахаром. Не горелое.
– Да! – Маленькие глазки Олуха загорелись от предвкушения. – Да, я подожду. Принеси поскорее.
– Ну, очень быстро не выйдет. Но сегодня ты обязательно его получишь. Ты подождешь меня и не будешь никуда уходить?
Олух нахмурился, когда я сказал, что быстро не выйдет, а потом неохотно кивнул.
– Хорошо, Олух. Ты отличный ученик. А теперь иди в комнату Чейда и подожди меня.
Как только за ним закрылась потайная дверь, Дьютифул открыл рот, собираясь что-то сказать, но я знаком показал ему, чтобы он молчал. Я дождался, когда стихнут шаги Олуха, и опустился на свой стул.
– Лодвайн, – в ужасе прошептал Дьютифул.
Я кивнул, потому что еще не пришел в себя настолько, чтобы говорить. Лодвайн назвал меня «бастардом». Что он имел в виду – ублюдок или Бастард?
– Что делать?
Я поднял глаза на принца. Дьютифул был бледен и со страхом смотрел на меня. Нам не помогли ни стены, ни шпионы Чейда. Неожиданно я понял, что лишь я один стою между Дьютифулом и Полукровками. Возможно, так было всегда. Я вдруг обрадовался, что Лорел исчезла и Лодвайн не сможет до нее добраться. Значит, я могу, по крайней мере, не беспокоиться за нее.
– Ничего. Ты не должен делать ничего! – строго сказал я, когда он собрался запротестовать. – Веди себя так, будто ничего не произошло, чтобы никто не понял, что мы узнали о заговоре. Сегодняшний день не должен отличаться от всех остальных. Но тебе нельзя покидать замок. Ни на минуту.
– Я обещал Сивилу Брезинге, что поеду с ним кататься верхом, – помолчав, сказал Дьютифул. – Только он и я. Мы собирались незаметно выскользнуть из замка и поохотиться с его кошкой сегодня днем. Вчера поздно вечером он пришел ко мне в комнату. – Принц вздохнул, и я понял, что он увидел приглашение Сивила в новом свете. Следующие слова он произнес почти шепотом: – Мне показалось, что он чем-то взволнован. Я даже подумал, что он плакал. Когда я его спросил, хорошо ли он себя чувствует, Сивил ответил, что сам виноват в своих неприятностях и друг ему помочь не сможет. Я решил, что речь идет о девушке.
Я внимательно его выслушал и спросил:
– Значит, его кошка здесь?
Принц смущенно кивнул.
– Сивил платит одной старушке за то, что она разрешила ему воспользоваться сараем, на краю леса, около реки. Старушка кормит кошку и позволяет ей уходить и приходить, когда та захочет. Сивил навещает ее всякий раз, когда у него появляется возможность. – Дьютифул вздохнул и признался. – Я тоже там был, с ним вместе. Один раз. Поздно ночью.
Я заставил себя промолчать, хотя мне очень многое хотелось ему сказать. Сейчас не время для выговоров. Больше всего я злился на себя: и здесь я тоже потерпел поражение.
– Хорошо. Сегодня ты никуда не поедешь. У тебя волдырь на заднице, и ты не можешь скакать верхом. Обязательно скажи Сивилу, почему ты отменяешь вашу охоту.
– Я не хочу… не буду я такого говорить. Это стыдно. Лучше я скажу, что у меня болит голова. Том, я уверен,
– Ты скажешь то, что я тебе велел, именно потому, что это стыдно. А головная боль звучит слишком искусственно. Волдырь на заднице – нет. – Я вздохнул и попытался поделиться с принцем своими подозрениями. – Возможно, Сивил не предатель. Но нельзя исключать, что кто-то использует его, чтобы выманить тебя из Баккипа. Или ему угрожают. Например, припугнули, что, если он тебя им не доставит, весь Бакк узнает, что его мать наделена Уитом. Так что сейчас не имеет значения, доверяешь ты Сивилу или нет. Мне нужно время. Иди скажи ему, что ты с ним никуда не поедешь. И не забудь, что должен держаться так, будто у тебя действительно нарыв, который портит тебе жизнь.
Дьютифул кивнул с недовольным видом, а я немного успокоился. Но уже в следующую минуту он заявил:
– Это будет не слишком просто. Сивил сказал, что хотел попросить меня сегодня о чем-то особенном.
– О чем?
– Не знаю. Думаю, речь идет о кошке.
– Тем больше причин никуда с ним не ехать. – Я попытался просчитать возможные варианты. И тут мне в голову пришла новая идея: – А Сивил не предлагал тебе какое-нибудь другое животное? Ну, чтобы оно стало твоим партнером?
– Неужели ты думаешь, я настолько глуп, что стал бы ему доверять, если бы он это сделал? – Дьютифула одновременно разозлил и расстроил мой вопрос. – Я не идиот, Том. Нет. На самом деле Сивил сказал мне, что я не должен связывать себя ни с каким другим животным, пока не пройдет год после смерти моей кошки. Так принято среди Древней Крови. Время для скорби. А еще для того, чтобы человек, берущий себе нового партнера, сделал это потому, что между ними возникла настоящая дружба, а не затем, чтобы заменить умершее животное.
– У меня складывается впечатление, что Сивил активно просвещает тебя на предмет обычаев Древней Крови.
Принц помолчал немного, а затем холодно ответил:
– Ты же отказался меня учить, Том. Однако я понимал, что мне необходимы эти знания. Не только чтобы защищать себя, я должен управлять своей магией. Я не собираюсь стыдиться своего Уита, Том. Да, я вынужден его скрывать из-за несправедливой ненависти, которую многие испытывают к тем, кто наделен этим даром. Но я не намерен от него отказываться.
Ответить мне на это было особенно нечего. Более того, в голове промчалась предательская мысль, что мальчик прав. Если бы я прошел надлежащее обучение, наша с Ночным Волком жизнь стала бы заметно легче. В конце концов, я сдержанно сказал:
– Я уверен, что мой принц сумеет принять правильное решение относительно того, как ему следует себя вести.
– Разумеется, – кивнул он.
А затем с таким видом, словно одержал верх в споре, Дьютифул перевел разговор на другое и неожиданно спросил меня:
– Значит, я должен вести себя так, будто ничего не знаю. А ты что будешь делать? Боюсь, тебе угрожает не меньшая опасность, чем мне. Не меньшая. Мое имя защитит меня – до определенной степени. Им придется сначала доказать, что я обладаю Уитом, и лишь после этого они смогут против меня выступить. Но тебя могут просто зарезать на какой-нибудь из узких улочек Баккипа и представить все как несчастный случай. Твое имя тебя не защитит, Том.
Я с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться. Именно тот факт, что мое имя никому не известно, и защищает меня, и мне приходится продолжать прятаться за своей анонимностью.