Золотой телец

Сергеев Евгений

С началом функционирования фабрики её внешнюю безопасность, казалось бы, обеспечили, но кто-то по злому умыслу или по недомыслию создал-таки возможность прямого хищения продукции внутри фабрики.

Дело в том, что огранщики, беря для обработки на день определённое число алмазов под расписку, должны были отчитаться таким же количеством бриллиантов, а в случае утери (до сих пор изумляюсь — как можно было предусматривать подобные «утери») — заплатить в кассу сто рублей. Деньги в ту пору немалые, выше месячной зарплаты иного работника. Но огранщики алмазов такую возможность расценивали по-иному и своего не упустили. Ведь похищаемый

бриллиант стоил не сотню рублей. А подчас многие тысячи.

Приемщик готовой продукции всякий раз «на веру» принимал слова огранщиков об очередной «утере» алмазов, тем более не обращали внимания, что пропадали самые крупные камни, выписывал счёт на сто рублей или давал команду удержать эту сумму из зарплаты.

… Вспоминается по этому случаю старый анекдот о Чапаеве. Василий Иванович привёз чемодан денег из Англии и удивлённому Петьке рассказал, что всё это… выиграл в «очко». Когда первый раз партнёр сказал, что у него 20 очков, он потребовал показать карты. Англичане возмутились: «У нас принято верить словам джентльмена!». После этого Чапаеву пошла «такая карта», что он обыгрывал всех и вот — привёз чемодан денег.

Так и в нашем случае утери алмазов стали повседневными, на чёрном рынке стали появляться бриллианты, а в городе открылось несколько ювелирных мастерских по изготовлению украшений.

Работники БХСС, зафиксировав утечку бриллиантов с фабрики и задержав несколько сбытчиков, завели дело оперативного учёта. Они попытались ужесточить контроль при выходе рабочих с территории фабрики, хотя обнаружить маленький камушек (особенно в желудке или кишечнике) практически невозможно. Молодые сотрудники службы БХСС не могли додуматься до изучения всего цикла получения сырья и сдачи готовой продукции.

Огранщики же изобретали всё новые и новые способы выноса бриллиантов. Один научился даже использовать в этих целях… голубей. Зная, что при входе на фабрику не обыскивают, он проносил голубя под одеждой и прятал его в туалете. Днём отшлифованный камешек он привязывал к ножке птицы и выпускал её в форточку. Голубь, конечно, спешил домой. Но об этом стало известно лишь после разоблачения преступников.

Работники КГБ, получив оперативную информацию о сговоре ряда работников фабрики для сбыта похищенных бриллиантов за границу, также завели дела оперативного учёта и начали документирование, используя некоторые наработки службы БХСС, ибо в руках «гэбистов» были результаты всех проводимых литерных мероприятий.

Вскоре они задержали в Москве нескольких работников Смоленской фабрики с поличным при передаче партии бриллиантов на шестьсот тысяч рублей посредникам для последующего вывоза во Францию. В конечном итоге они раскрутили отличное дело, привлекли к уголовной ответственности большую группу расхитителей, ликвидировали условия, способствовавшие этому опасному преступлению.

Раскрутили сами, потому что не верили в возможности местного аппарата БХСС и боялись утечки информации.

Сегодня можно прямо сказать, что Комитет государственной безопасности при Ю. Андропове (семидесятые — начало восьмидесятых годов) рассматривал милицию не как соратника в общем деле борьбы с пороками общества, а как старый, наполовину прогнивший аппарат, способный более-менее противостоять лишь так называемой «очевидной преступности». Не желая видеть правду и не веря в потенциальные возможности службы БХСС, которая в то время, набрав опыта

и мощи, способна была решать самые сложные задачи, КГБ в конце семидесятых годов создал довольно мощное 6-е управление по борьбе с крупными хищениями и коррупцией — организованной преступностью, как стали называть позже.

Конечно, какие-то основания так рассуждать у Комитета были. У того, кто работает «на земле», непосредственно соприкасается с материальными ценностями, соблазна воспользоваться этими благами значительно больше, чем у государственных чинуш, оторванных от народа.

В семье не без урода. Были уроды и в большой милицейской семье. Может, их было больше, чем среди чекистов. Но больше было и профессионализма, так как приходилось каждый день перелопачивать массу негативного материала.

Грандиозная чистка кадрового состава милиции в 1983-84 гг. с приходом в МВД комитетчика В. Федорчука привела не столько к выявлению пробравшихся в её ряды предателей, сколько к колоссальному оттоку профессионалов, что тут же сказалось на результатах работы.

Сотрудники милиции тоже — и небезосновательно —проявляли антипатию к «старшему брату», справедливо считая, что он находится в привилегированном положении: заработная плата выше, а служебная нагрузка значительно ниже. Кроме того — и самое главное — в их руках находились самые современные оперативно-технические средства и стопроцентное владение так называемыми «литерными мероприятиями» (прослушивание телефонных разговоров, установка «жучков», негласное проникновение в помещения, вплоть до жилищ и т.п.), что они выполняли по просьбе милиции и для неё, но с большим «скрипом». Это обстоятельство, кстати, позволяло им владеть необходимой оперативной информацией, отбирать для себя самую продуктивную.

В это же время, по существу параллельно, независимо друг от друга в Москве, на Петровке, 38 один из самых опытных и профессионально грамотных работников Управления БХСС Виктор Михайлович Кораблёв совместно с операми своего отдела осуществлял документирование преступной деятельности матёрой спекулянтки-контрабандистки Мойзер, жены известного югославского певца. В поле зрения службы БХСС эта молодая красивая женщина попала как сбытчик больших партий дефицитных импортных промышленных товаров.

Пользуясь двойным гражданством, она часто выезжала в Югославию, откуда и привозила самый дефицитный товар, который быстренько сбывала через своих многочисленных знакомых в торговые точки.

Когда фактов сбыта товаров по спекулятивным ценам было зафиксировано достаточно, за ней установили наружное наблюдение с целью, чтобы зафиксировать и то, как она привозит товар и проходит через таможню. Оказалось, что каждый раз её у трапа прилетавшего в Шереметьево самолёта встречали два комитетчика и через дипломатический салон выводили в город, конечно, как позже было установлено, не за красивые глазки.

Реализацию оперативной разработки начали с задержания Мойзер в момент доставки дамой трёх огромных чемоданов с промтоварами на несколько сотен тысяч рублей. Привёз её из аэропорта водитель-югослав, которому она за труды дала бриллиант весом 5 карат. Позднее установили, что этот бриллиант был отшлифован на Смоленской фабрике, откуда она получила, по оперативным сигналам, ворованные драгоценные камни для вывоза за границу.

На следующий день после задержания раздался звонок из КГБ руководителям нашего Главка: