Золотой треугольник Петербурга. Конюшенные: улицы, площадь, мосты. Историко-архитектурный путеводитель
Шрифт:
Считается, что проект госпиталя не был осуществлен. Однако подобное здание изображено на известной «Панораме Невского проспекта», выполненной В.С. Садовниковым в начале 1830-х годов.
Здесь уместно сказать о переулках, очертивших южную границу Конюшенного двора. Проезд между Большой и Малой Конюшенными улицами был проложен для подхода к Шведской церкви, построенной в 1767-1769 годахпо проекту Ю.М. Фельтена (не сохранилась, в 1860-х годах сооружена на новом месте). По ней переулок и получил название, известное с 1820-х годов, до конца XIX века он имел дополнительное обозначение – № 1.
Соседний, расположенный южнее короткий переулок от Малой Конюшенной до набережной Екатерининского канала носил то же имя, обычно с № 2. В 1887 году его переименовали в Чебоксарский.
В середине XIX века в Конюшенном дворе наступила следующая стадия перестроек. С 1838 по 1851 год здесь работал архитектор Придворной конюшенной конторы Александр Карлович (Иванович) Буржуа. Произведенная им реконструкция в разной степени коснулась большинства жилых и хозяйственных объектов этого квартала.
Заметно вырос фронт застройки со стороны Екатерининского канала. Мастеровой двор и три корпуса Руска были надстроены в 1848-1851 годах третьим этажом. В результате намного увеличилось число офицерских и служительских квартир.
К тому времени классицизм уже сошел со сцены, уступив место ранней эклектике. Несмотря на это, А.К. Буржуа сохранил строгий классицистический строй фасадов, заданный Л. Руска. В нижней части домов № 5 и 7 читаются контуры арок, между которыми стены расчерчены горизонтальным рустом, как и первый этаж дома 9/2. Верхние этажи отделены тягами. Буржуа повторил прием предшественника, завершив центральные звенья трех домов треугольными фронтонами. Пара таких же фронтонов возвышалась на боковом фасаде, обращенном в Чебоксарский переулок.
Набережная канала Грибоедова, 5. Фото 2016 г.
Внешнее оформление корпусов дополнили профилированные наличники с прямыми или треугольными сандриками. Эти детали вторили обрамлениям окон соседнего дома № 3/2 по набережной, который также был надстроен Буржуа в 1840-х годах.
Набережная канала Грибоедова, 7. Фото 2016 г.
Архитектор следовал принципу единообразия. Некоторая монотонность фасадного фронта нейтрализовалась укрупненными элементами – фронтонами. Законченность общей композиции была нарушена в 1933-1934 годах, когда три из четырех корпусов на набережной надстроили до пяти этажей. Только дом № 7 дошел до нас в чистоте исторических форм (и то с повышенной и раскрытой мансардными окнами крышей). Отличается от прежней и современная окраска фасадов с выделением деталей темным тоном.
Единое целое с домом № 9/2 по набережной составляет дом № 4 по Малой Конюшенной улице. Примыкающий к нему дом № 2 по той же улице построен в 1840-х годах по проекту Буржуа для госпиталя Конюшенного двора. Однако решено здание в ином характере, далеком от классицизма.
Фасад четырехэтажного блока поделен на два яруса. Нижний ярус расчленен на узкие звенья цепочками рустов, верхний – филенчатыми лопатками. Все окна, сгруппированные по два, а в крайних звеньях – по три, имеют полуциркульные завершения. Такая же форма придана проемам, обращенным во двор. В верхней части фасада арочный абрис окон подчеркнут архивольтами. Стержнем планировочной структуры здания служат сквозные коридоры.
Характерный тип проемов дает легкую аллюзию на мотивы романской архитектуры. «В период, переходный от классицизма к эклектике, арочные окна стали получать все большее распространение. Они улучшали освещенность комнат и придавали помещениям более импозантный облик», – отмечает А.Л. Пунин. Так возник Rundbogenstil –
70
Пунин А.А. Архитектура Петербурга середины и второй половины XIX века. Т. I. 1830-1860-е годы. Ранняя эклектика. СПб., 2009. С. 508-509.
Малая Конюшенная улица, 2. Фото 2016 г.
Со стороны Большой Конюшенной улицы, 2, на всю длину квартала протянулось четырехэтажное здание, строительство которого закончилось на исходе XIX века. Стоявшие на его месте старые корпуса еще в 1800-х годах реконструировал Л. Руска. Тогда же здесь был сооружен большой дом в четыре этажа – он и стал основой существующего здания.
В 1885-1886 годах этот дом перестроил военный инженер Митрофан Андреевич Поливанов, состоявший с 1882 года штатным архитектором Придворного конюшенного ведомства. Он же в 1897 году составил проект и смету на достройку здания [71] . Окончательную реконструкцию осуществил в 1899-1900 годах начинающий архитектор Владимир Михайлович Лопатин, который поступил на службу техником Контроля Министерства императорского двора. Следует отметить, что этот дом имеет схожие черты с более ранней постройкой Поливанова – казармой роты дворцовых гренадер на Шпалерной улице, 1/6 (сооружена в 1894-1896 годах).
71
РГИА. Ф. 477. Оп. 3. 1897 г. Д. 71.
Большая Конюшенная улица, 2. Фото 2000-х гг.
Узкая пластина здания на Большой Конюшенной, 2, в 55 оконных осей равна по длине семи (!) участкам на противоположной стороне улицы. Вертикальные членения фасада, ритм и группировка проемов на протяжении 35 осей от Шведского переулка повторяют строй старого дома начала XIX века. Значит, он был полностью включен в структуру нового здания, но немного увеличен по высоте и значительно расширен в направлении Конюшенной площади. Важно отметить, что измененный фасад получился намного более представительным прежде всего за счет введения ордера.
Два нижних этажа скромно оформлены дощатым рустом. Верхние этажи интереснее по рисунку. В центре – широкий портик с двенадцатью пилястрами дорического ордера, завершенный аттиком. Боковые звенья также отмечены аттиками и рядами рустов. Светлым тоном на красном фоне стены выделены антаблемент с триглифами во фризе и наличники с прямыми и треугольными сандриками. Местами оставлен неоштукатуренный кирпич, что напоминает о популярном в то время «кирпичном стиле».
Большая Конюшенная улица, 2. Фото 2017 г.
За счет крупных членений удалось избежать однообразия «бесконечного» фасада. Общий прием симметричной композиции, использование большого ордера и других характерных деталей восходят к традициям классицизма. Такой вариант стиля необычен для тех лет, когда господство поздней эклектики лишь начинал теснить новый стиль – модерн. Дом № 2 стоит в ином ряду: это ранний пример обращения к классицистическому контексту Старого Петербурга, один из симптомов грядущего неоклассического возрождения начала XX века.