Золотой вепрь
Шрифт:
Еще чего выдумал!
Девушка стукнула снизу по сумке, выбила ее из рук Борраса.
Застежка разошлась, и на сено вывалилось несколько писем.
– Вот это да! – Флана от удивления прекратила бороться, и рыжий вывернулся из-под нее, обхватил, прижался губами к шее. – Погоди! – Девушка решительно отстранила его. – Да погоди же ты… Нашел время! Что это за письма? Твои?
Парень замялся.
– Что молчишь? Ворованные, что ли?
– Вот еще! – Он вспыхнул, вздернул подбородок. – Очень нужно!
– Так откуда же? – Флана наугад подобрала одно из писем. Самое обычное – серая бумага, желто-коричневый воск печати. Вот оттиск незнакомый: сова, сжимающая в лапах топорик и сноп. Ну, дворян в империи много, герб каждого не упомнишь.
Боррас сел, обхватив колени руками. Вздохнул:
– Так. Знакомца одного…
– А тебе они зачем?
– Передать обещал… – Парень покраснел еще сильнее. – По назначению.
– А что ж до сих пор не передал? – Флана задумчиво крутила в руках сложенную бумагу.
– Оказии не было, – потупился Боррас.
– Да? – удивилась Флана. И тут же рассмеялась. – Еще бы! Отсюда до короля Вельсгундии далеко. Не враз дотянешься…
– Как? До короля? – Парень дернулся, подпрыгнул на месте… Потерял равновесие, нелепо взмахнул руками и съехал со стога на заднице.
Пока его раскрасневшаяся физиономия в обрамлении растрепанных волос возникла над краем разворошенного сена, Флана успела просмотреть надписи на прочих письмах. Его королевскому величеству т’Раану фон Кодарра. Князю фон Виллару в собственные руки. Барону фон Траубергу с почтением. Барону фон Веденбергу с дружескими поздравлениями. Барону фон Дербингу… Просто барону фон Дербингу, без приписок.
– Ну, и у кого ты спер эти письма, болтунишка? – притворно нахмурилась Флана. – Да не бойся! Я никому не скажу.
– Ни у кого я не крал! – обиженно проворчал парень. Взмахнул кулаком. С размаху стукнул себя по колену. Сморщился и потряс в воздухе ладонью.
– Значит, нашел?
– Почему? – Боррас надул губы, словно обиженный ребенок.
– Так если ты даже не знаешь, кому везешь, что я думать должна?
– Почему не знаю? Знаю…
– И королю?
– Какому королю? Не должно быть никакого короля…
– Так вот же написано! – Флана выбрала нужное письмо. Прочитала: – «Его королевскому величеству т’Раану фон Кодарра». От кого? От шпиона, небось? На кого работаешь? – Девушка шутила, но в глубине души уже зародилось сомнение – а вдруг и правда? Везет ей в последнее время на шпионов…
Боррас сверкнул глазами и вновь потупился.
– Что ты напала? Ты сыщик, что ли? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Не знаю я, кому эти письма…
– Так тут же написано! – поразилась Флана. – Вот, смотри! Князю фон Виллару, барону фон Траубергу, барону фон Дербингу…
– Фон Дербингу? – воскликнул рыжий. Открыл рот. Подумал. Закрыл.
– Ты чего это? Продолжай! – подбодрила его девушка. – Расскажи-ка мне: почему не знал, кому письма? А заодно расскажи, что ты на фон Дербинга так дернулся?
Парень долго мялся, а потом признался шепотом:
– Читать я не умею…
– И только? – Флана от всей души рассмеялась. Вот в чем дело! Чего там стесняться? Половина Сасандры едва-едва может собственное имя накарябать на купчей. Тоже мне – грех. – А про Дербинга что скажешь?
– Его это письма, – вздохнул Боррас.
– Не поняла… У него с головой не в порядке? Сам себе письма пишет!
– Да нет. Письмо, видать, старшему фон Дербингу. А сумка молодого.
– Так ты все-таки спер! – Флана хлопнула ладоши.
– Что ты меня вором бесчестишь все время?! – не выдержал парень. А на глаза его нешуточные слезы навернулись. Флана умела отличать истинную обиду от напускной, наигранной и поняла – не притворяется. Правда не крал.
– Ну, извини… – Она протянула руку и осторожно погладила рыжего по плечу. – Честно, прости… Я не хотела тебя обидеть.
– Ладно. – Боррас улыбнулся через силу. – Я не обиделся.
– А раз не обиделся, расскажи: кто такой фон Дербинг?
– Нет, ты точно из тайного сыска! – Парень уже улыбался. Но сквозь его веселье проскальзывала настороженность. С контрразведкой не шутят.
– Скажешь тоже! Какой из меня сыщик? Просто любопытная. Ты разве не знал, что женщины страшно любопытные? Я теперь не успокоюсь, пока из тебя всю правду о фон Дербинге не вытяну.
Боррас махнул рукой:
– Эх, не хотел говорить… Но придется.
– Придется, придется. Смелее давай!
И он заговорил. Вначале запинаясь, через силу, а потом речь полилась все вольнее и вольнее. Парень рассказал, как служил конюхом в вельсгундском посольстве в Аксамале, как был приставлен послом, господином т’Клессингом, сопровождать в изгнание – точнее, в высылку на далекую родину – молодого фон Дербинга, бывшего школяра из университета. Молодой вельсгундский дворянин оказался замешан в драке в день тезоименитства матушки его императорского величества, да живет он вечно… Драка дурацкая, и место для драки позорное – бордель «Роза»…
– «Роза Аксамалы», – неожиданно для него договорила девушка.
– Ты откуда знаешь? – выпучил глаза Боррас.
– Знаю, – отрезала Флана. – Вельсгундца Гураном зовут?
– Да…
– Где он теперь?
– В Аксамале остался. Мы же поменялись одеждой. Он теперь – я, а я – он…
– Ясно! Собирайся! – Флана вскочила на ноги, проваливаясь в сено по колени. – Теперь мне еще нужнее в столицу!
Если парень и поразился, то постарался сохранить невозмутимое выражение лица. А если сказать честно, он уже устал за сегодняшнее утро удивляться. Еще больше ему надоело выглядеть дурачком в глазах взбалмошной девицы. Такой загадочной и такой красивой…