Золотой запас. Почему золото, а не биткоины – валюта XXI века?
Шрифт:
Рассмотрим среднегодовые темпы мирового экономического роста в период 2009–2015 годов:
Мировой ВВП 3,5 %;
Прирост населения 1,5 %;
Добыча золота 1,5 %;
Общемировой федеральный резерв 100 %.
Какой из этого можно сделать вывод? Да, мировой ВВП растет быстрее золотодобычи. Если бы подобное было единственным фактором, то это ничуть бы не препятствовало реальному экономическому росту. Другими словами, мировая экономика могла бы развиваться до максимума даже с учетом немонетарных структурных препятствий при незначительных дефляционных процессах. Умеренная дефляция допустима и для потребителей, и для вкладчиков.
Нет никаких причин,
Когда критики заявляют, что добыча золота не поддерживает рост мировой экономики, они подразумевают лишь то, что золотодобыча не поддерживает рост инфляции. И это утверждение верно, поскольку инфляционные процессы подразумевают передачу богатств от богатых бедным, от вкладчиков должникам, от граждан государству. Инфляцию предпочитают «прогрессивные социалисты» – апологеты перераспределения доходов и повышения налогообложения. Поэтому замечания подобного рода позволяют сделать вывод о том, что золото нисколько не стоит на пути экономического роста, а стоит на пути воровства.
Золото стало причиной Великой депрессии
Настоящей причиной Великой депрессии стала некомпетентная финансово-кредитная политика, проводимая Федеральной резервной системой США в 1927–1931 годах, что документально подтверждает большая группа ученых-экономистов, в том числе Анна Шварц, Милтон Фридман и, совсем недавно, Бен Бернанке.
Продолжительная Великая депрессия была следствием экспериментального политического вмешательства в финансовую систему страны, проводимого президентами Гербертом Гувером и Франклином Рузвельтом. Эти эксперименты породили настоящего крупного ученого-экономиста Чарльза Киндлбергера, который ввел понятие «неопределенности финансового режима», подразумевающего то, что крупные корпорации и просто богатые люди отказались от выделения средств из-за собственной неуверенности в действующее трудовое и налоговое законодательство. Таким образом, капиталы находились без дела и не работали на экономический рост.
Во времена Великой депрессии денежная масса не ограничивала золотые поставки, и закон позволял Федеральной резервной системе США печатать деньги в размерах до 250 % от золотого резерва, хотя фактическая стоимость денег никогда не превышала 100 % стоимости золота. В исследованиях Бернанке этот факт задокументирован и означает, что денежная масса во времена Великой депрессии более чем в два раза превышала золотой запас и не могла обеспечить его реальную стоимость. Проблема увеличения количества бумажных денег без их золотого обеспечения привело к нежеланию потребителей брать кредиты, с одной стороны, и нежеланию банков выдавать кредиты – с другой. Можно сказать, что эта проблема имела корни в обоюдном недоверии участников рынка, а не в количестве золота.
Рассматривая международный рынок, ученый-экономист Барри Айхенгрин отметил, что страны, которые девальвировали свои валюты по отношению к золоту (Франция в 1925-м, Великобритания в 1931-м, США в 1933 году, а затем еще раз Великобритания и Франция в 1936-м), получили от этого немедленную экономическую выгоду. И это действительно так, однако ее получили лишь страны-девальваторы, но не мировая экономика в целом. Выгода французской экономики 1925 года перекочевала в Великобританию, британская выгода 1931 года – в США, а выгода США в 1933-м снова ушла на счета Французского и Британского банков.
Блестящая научная теория Айхенгрина страдает от того, что Кейнс назвал «ошибочностью композиции». Другими словами, это означает то, что благо одного отдельного индивидуума не является благом для всего общества. Так, зритель, стоящий на стуле на многолюдном рок-концерте, получит лучшее представление о том, что происходит на сцене, однако если это сделают и все остальные, то никто не сможет разглядеть шоу.
Последовательная девальвация бумажных денег по отношению к золоту в период 1925–1936 годов велась в форме динамичной валютной войны по пресловутому принципу «разори соседа». Проблема возникла, когда в 1925 году Великобритания приняла решение вернуться к довоенной цене золота, то есть к 4,75 фунта стерлингов за унцию. Поскольку в период 1914–1925 годов Великобритания удвоила свою денежную массу, в основном идущую на финансирование военных действий в Первой мировой, возвращение к старому паритету фактически означало то, что количество бумажных денег следует сократить вдвое. Подобные действия привели экономику страны к дефляции, что дало Франции торговые преимущества в 1925–1931 годах. Девальвация национальной валюты позволила Великобритании иметь преимущества, особенно перед США, до 1933 года, пока и сами США не возвратились к своей старой цене на золото.
Таким образом, причиной Великой депрессии было не само золото, а его расчетная стоимость, проводимая бездарной финансово-кредитной политикой.
Если вы хотите получить функциональную золотую стандартизацию экономики, следует помнить, что золото не может быть слишком дорогим (как это произошло в 1925 году в Великобритании) или слишком дешевым (как это происходит в мире сегодня). Золотой стандарт может нормально работать лишь тогда, когда правительство страны не диктует цену на золото с политических позиций, а основывается на аналитической основе.
У золота нет доходности
Это верное утверждение. Оно является одним из самых сильных аргументов в защиту золота. У него нет доходности, поскольку так и должно быть на самом деле. Ведь золото – это те же деньги, но находящиеся вне зоны риска. Деньги могут выступать в роли средства обмена, средства сохранения или быть расчетной единицей, но не являться при этом рисковым активом.
Для наглядной иллюстрации этого простого, но неуловимого момента выньте из своего кошелька доллар и подержите его перед собой. Разве это деньги? Да. Имеет ли он доходность? Нет.
Доходность вы можете легко получить, положив эту купюру в банк. Но это не деньги, а всего лишь банковский депозит, определенный ФРС в рамках существующей денежной массы, поскольку сама система вынуждена поддерживать в бизнесе «денежную иллюзию».
Банковский депозит не является деньгами, он выступает только в роли необеспеченного банковского обязательства. Крупнейшие банки США могли рухнуть еще в 2008 году, если бы не финансовая помощь правительства, выражавшаяся в расширенном страховании вкладов, наличии гарантийных фондов, нулевых процентных ставках, так называемом «количественном послаблении», своп-линиях иностранных банков и другие финансовые процедуры. А вот вкладчики на Кипре (в 2013 году) и в Греции (в 2015 году) получили весьма болезненный опыт на разнице между деньгами и депозитом. Банки указанных стран оказались попросту лопнувшими, банкоматы закрытыми, а сами бумажные деньги – дефицитом. Так на Кипре некоторые депозиты были преобразованы в банковские акции, а в Греции перестали обслуживаться местные кредитные карты, что привело к появлению так называемой «квазибартерной» экономики.