Золотые дети. Неприкасаемая.

Полак Англия

Он оторвал голову от подушки.

– Даже если и так, то ты не с нами.

– Но…

– … никаких – но, Кристалл. – Он строго посмотрел на меня. – Ты не участвуешь в этом.

– С каких пор ты стал занозой в заднице? – меня распирало от возмущения. Я могла бы им помочь. Я могла бы облегчить им задачу, искать Психов. Глядишь, их бы не осталось в городе, и люди были бы в безопасности. Кстати, зачем Псих напал на парня? Чего он от него хотел?

– Ты поняла меня. – Сухо произнес он.

– Ты не можешь запрещать

мне.

– Могу.

– Не имеешь права! – я вскочила со стула.

– Имею.

Грррр… как меня бесит его учительский тон. Профан чертов!

– Тогда, проваливай к черту. – Прошипела я. Шило напряженно шевельнулось на руке.

Трэвор издал недовольный звук, смахивающий на тот, когда коты вопят, друг на друга, в драке. Он вскочил с кровати.

– Что на тебя нашло? – он подошел ко мне, а я отступила. – Какого черта ты из себя строишь героиню? Думаешь, если однажды ты убила Психа, так все? Смелая? – Трэвор махнул рукой. – Никакой охоты. Ясно?

– Не указывай мне. – Я сжала кулаки. – Я могу за себя постоять. Ты видел.

– И что? – он с вызовом посмотрел на меня. – Я дважды видел, как ты чуть не умерла. Я не хочу смотреть, как это случится в третий раз.

Я стиснула зубы. Не приведи господь, как я зла.

– Так вот что тебя волнует?! – мой голос сошел до крика. – Тебя не моя безопасность волнует! Тебя волнует твоя задница! Боишься, что расклеишься, если со мной что-то случится!

– Называй это как хочешь. Но, я не хочу проходить через то, что прошел Монро. Я не хочу. Я не буду.

– Тогда, плевала я на твою опеку! У меня есть защитник! – Шило в ответ дернулся на руке.

– Ты об этом? – он жестко рассмеялся. – Ты, видимо, забыла, что я делал с ней, и что чувствовала ты? – его глаза почернели. Они источали едва контролируемую ярость. – Хочешь прочувствовать это еще раз на своей шкуре?

Я сильнее стиснула кулаки, так что свело костяшки.

– С этой дрянью или без нее, но ты слабая. Ты всегда останешься слабым человеком. – Каждое его слово было пропитано неподдельной шпилькой.

Мое сердце пропустило удар. Я застыла, как от пощечины.

Он назвал меня слабой… слабой, потому что я всего лишь человек?

– Пошел к черту! – я пихнула его в грудь кулаками, хотя, хотела ударить его как можно больнее, чтобы он почувствовал мою обиду. – Уходи!

– Хочешь, чтобы я ушел?! – закричал он, оттолкнув мои руки. – Я уйду! Пошла ты дьяволу! Хочешь охотится на Психов?! Вперед! Но без меня! Я на это дерьмо не собираюсь смотреть!

И он сделал то, после чего, обычно падают на колени, пускают слюни, рыдают навзрыд, только чтобы вернуть обратно.

Трэвор Блэк, ушел, хлопнув дверью, так что зазвенели петли.

Я не собиралась бежать за ним и умолять его о прощении. Я не собиралась признаваться в том, что действительно слабая. Я знала, что без змеи, мое сила, как плохо отрегулированный механизм, дает сбой. Я действительно могла умереть, если кто-то перехватит Шило. Но… черт, я не буду слабой, только потому, что он назвал меня такой.

Будь я слабой, давно бы окочурилась, еще в первой встрече с Психом.

Плевать.

– Похоже, мы остались с тобой вдвоем. Но, ты же не бросишь меня, как этот придурок?

Шило гладко скользнул мордой к плечу.

Минут двадцать, я мерила шагами свою комнату. В голове, заевшей пластинкой, крутились слова Трэвора… и это меня жутко бесило. Моя нервная система трещала по швам.

И, черт бы я побрала все это дерьмо, если запрусь от обиды в своей комнате.

Я скинула штаны, натянув джинсы, и накинула толстовку.

Выйдя на улицу, я оглянулась по сторонам, на случай, если Трэвор все же торчит у меня под окнами. Но его не было. Это хорошо. Я не хотела снова выслушивать его бредни, о том, какая я слабая и человеческая. Попахивает мизантропией с толикой шовинизма. В этом, весь Трэвор Блэк. Такой самодовольный, самоуверенный и неотразимый во всей своей безграничной силе и бла… бла… бла…

Но, как бы я не хотела соглашаться с ним, в одном, я последовала его совету – я вышла на улицу, подышать воздухом, заодно и проветрить мозги. Вытереть, так сказать, начисто стекло моего восприятия. Итог: я раздражена. Я зла, как собака и я эмоционально нестабильна. Сначала, он дразнит, а после указывает пальцем на место. Я не собака, чтобы говорить мне «фу», каждый чертов раз, когда есть возможность блеснуть своими приобретенными умениями. Ладно, может, я и зазналась со змейкой. Но, дьявол, я могу просто работать, как навигатор, а остальную, опасную работу, выполняли бы они. Но, Трэвор, вбил в свою чертову башку, что я полезу на рожон.

Остановившись около дома, с неправильно приколоченным почтовым ящиком, я испытала дикое желание, заглянуть внутрь. Возможно, я найду там окоченевший труп Эрика… да, думаю, мне пригодятся на анатомии, знания того, как выглядит двухнедельный труп человека. Заодно, поборю отвращение. С другой стороны, если я войду сейчас, когда еще светло, то соседи могут что-то заподозрить. О, а когда Эрика все же обнаружат, то первой подозреваемой, буду я. Нет. Если и забираться в его дом, то только глубокой ночью.

Я прошла еще пару футов, прежде чем остановилась перед баром, в который, как говорил Трэвор, любил наведываться со своими друзьями.

На окнах, жалюзи, а между ними, незажженными неоновыми трубками, выложено слово «БАР». Никакого названия над дверью. Просто БАР. Внешне, прямоугольная коробка, с прямоугольной крышей, за которой доносятся сбивчивые голоса и музыка.

Я толкнула дверь и вошла, пожалев, что на мне слишком много одежды.

Воздух настолько душный, что кожа завопила от гипоксии, желая соскочить с собственной плоти.