Золотые Локоны Луны
Шрифт:
Мишико уже бросила вдруг отяжелевшую и мешающею дышать маску в снег. Малыш в ее руках сладко спалсладко спал, развернувшись в теплую ткань. Убийца не смогла забрать его жизнь. И пока Мишико спускалась с башни, она все думала о Виктории. Думала о том, как они сбегут, вернее попытаются с бежать и как в бегах, далеко-, далеко от сюда будут растить этого малыша вместе. Но почему-то, ветер, шумевший в ее ушах, когда она летела вниз с башни, уносил прочь эти мысли. Вырывал их из головы Мишико. Грубо, болезненно, безжалостно. А вместо этого на глаза были слезы и холод оставлял
Нейко... Моя бедная Нейко. Твоя душа не жаждет смерти Мишико, сказал ей наставник, после того как ее и Коихару выбрали быть палачами Мишико. Но воле клана нельзя было противится, иначе бы и сама Нейко оказалась на месте Мишико. Она покинула клан с тяжёлым сердцем, размышляя над словами наставника. И тут, глядя как Мишико приближается, глядя как капает еще не свернувшаяся кровь с клинка убийцы Коихары, Нейко сделала свои выбор.
– Я всегда была реалисткой...
– прошептала Нейко слове ветру.
Она бросилась на Мишико широко расставив свои ядовитые когти. Но то не было нападением, то было спасение, по крайней мере для Нейко. Она упала в объятия Мишико, довольная тем, что совершила. Ей бы еще успеть сказать, пока она еще может чувствовать, покуда кровь еще не подступила к ее горлу. Сказать только одно, что она так хочет произнести. Это стало ей ясно как никогда.
– Спасибо тебе...
– прошептала Нейко.
И только потом Нейко смогла полностью расслабится и отдать свою жизнь богам на суд. Она падала в снег улыбаясь.
Вспомнились строки пока Нейко лежала на снегу и смотрела как падают снежинки:
"Луна или утренний снег...
Любуясь прекрасным, я жил, как хотел.
...
Но последнею строфу уже вспомнить не смогла.
Мишико не спеша провела пальцами по уже остывшему лицу Виктории. Убийца, где - то в глубине души еще страстно надеялась, что вот - вот почувствует тепло еще живого тела. Тогда Мишико бы выдернула все кинжалы, подхватила бы Викторию и спасла ее от смерти. Но с каждым мгновение пока Мишико смотрела в остекленевшие, безжизненные глаза Виктории, которые непрерывно смотрели куда вдаль, Мишико с горечью осознавала все больше и больше, что Виктория мертва. Снова покатились слезы и снова стали оставлять ноющие следы на лице. Так захотелось кричать, так захотелось высвободится из этого растерзанного тела и улететь. Но Мишико понимала, что души ее и Виктории теперь связаны и даже умерев она будет чувствовать туже боль. Что ей теперь делать? Эта неожиданная
– Я приду к тебе любимая!
– произнесла она так отчетливо, чтобы ветер не украл и не развеял ее слова.
Хикару как всегда выполняла свои ежедневные дела. Уборка дома, поддержания огня в очаге, готовка еды. Она полностью отдавала себя семье и домудому, не задумываясь о чем - то еще. ВернееВернее, она старалась не думать о чем - то еще кроме своих прямых обязанностях хозяйки дома. А подумать было о многом и эти мысли как - то сами собой, навязчиво лезли в голову перебивая ее обычный ритм. Лист скоро придет, думала она. Лист... Но ее мысли вдруг прервались очень грубым и настойчивым шумом, доносящимся со стороны сада. Кто - то, по ее мнению, без церемонно пытался пройти в дом. Хикару насупилась, сегодня она была дома одна и не ждала гостей, немного даже разозлилась. Бросив свои дела и с бурчанием себе под нос поспешила выяснить кто этот хам и быстро его прогнать. Не забыла прихватить нож из черной стали, что не отражал решимости ее помыслов.
– Ну что, что...
– уже из коридора, еще не доходя до двери, гневно закричала Хикару, - ...Иду же! Как можно быть таким невеждой!
Но отчаянный стук в тонкую деревянную дверь не прекращался и Хикару почувствовала, как злость уже подступает к ее горлу. И вот она уже готовая проклюнуть невеждугостя, ломящегося в ее дверь и нарушающего ее покой, всеми известными ей проклятиями, и не только, подошла к двери и одним резким движение распахнула ее.
– Ты...
– глаза Хикару округлись. Она наверноеОна, наверное, впервые в жизни растеряласьрастерялась, не знаязная, что и делать.
– Прошу тебя...
– Мишико хрипела и задыхалась от боли, - Прошу... Помоги... Желтая струна! Не убивай его... Сохрани... В память обо мне...
Мишико еле сдерживала яростные порывы головной боли. ЧувствовалаЧувствовала, как спазмы сотрясают ее умирающее тело. Без помощи Виктории, убийца смогла добраться до Хикару, но это путешествие убило ее. Скоро, и Мишико это чувствовала, то что ее породило, убьёт ее. Где - то в голове под кожей образовывался пузырь и совсем скоро он лопнет.
– Что!?
– удивленно переспросила Хикару, не совсем понимая слова Мишико, - Что ты такое говоришь Лисица!
– Прошу... Спаси...
– Мишико вдруг хрипло закашлялась и из ее рта на деревянные ступени поляласьполилась черная как смоль жидкость, - Ради... Кхе... Кхе... Памяти... Кхе... Кхе... Обо Мне...
Хикару приняла из ее рук сверток со спящим малышом. Все такая же растерянная она уставилась на удаляющеюся от ее дома Мишико. Наблюдала как она прошла несколько шагов и упала в снег на колени, давилась хриплым кашлем и выхаркивала черную жидкость. Затем Мишико смогла найти в себе силы чтобы встать, преодолеть еще несколько шагов до калитки. Затем преодолев калитку, маленькие воротаики скрипели под ее весом, ковыляя зашагала прочь.