Золотые нити
Шрифт:
Жрец смотрел на все вокруг, заливаемое утренним розовым светом, и вдруг понял, что на Тийну он всегда смотрел по-другому, – не так, как на все остальное в этом мире. Когда бы не обратился на нее взор, дыхание невольно стеснялось, сердце охватывала горькая нежность, порождающая смятение мыслей… и самые сокровенные струны в его душе начинали петь свою древнюю, таинственную, необъяснимую, как сама Вселенная, песню… Он готов был отдать жизнь за ремешок ее сандалии. Это было так, и он ничего не мог с этим поделать.
Она
– Ты испугал меня. Не подкрадывайся сзади! Как ты так неслышно ходишь?
– Я давно стою и смотрю на тебя. Тебе хорошо?
Он поправил несколько выбившихся из ее прически прядок.
– Может быть, мне тоже побрить голову? – Тийна улыбнулась. – Просто завидно, как мало хлопот тебе доставляют волосы. И не жарко.
– Можешь сделать все, что захочешь, я все равно буду любить тебя.
– Даже если мое тело станет совсем старым и некрасивым? – Она повернулась и пристально посмотрела ему в глаза.
– Я люблю тебя. А ты не тело, можешь мне поверить. Если бы ты была цветком, я поставил бы около тебя красивую беседку и проводил бы в ней свои дни. Я бы любовался тобой, гладил твои листья и беседовал с тобой обо всем, что меня волнует. Веришь?
– Обними меня.
Тийна чувствовала силу, исходящую от его рук, и ей казалось, что эта сила оградит ее от непонятной грусти, или от незримой опасности… она сама не знала, от чего.
– Как в тебе много всего, чего ты сама о себе не знаешь…
Сехер ощущал жар желания, и с трудом справлялся с ним. Солнце начало припекать сильнее, жгло открытые плечи. Пора было уходить в дом. Построенный особым образом, он сохранял прохладу внутренних помещений в любое время суток.
– Пойдем. А если тебе лень идти, то я отнесу тебя.
Он легко подхватил ее и понес, прижимая к себе и чувствуя ее тяжесть, чувствуя счастье от этого движения, от этого утра, от этой жизни под солнцем на планете Земля…
В один из дней, когда земля снова стала желта от пшеницы, и землепашцы приносили дары богине Рененутет, помогающей им возделывать землю и собирать обильный урожай, – к большому просторному дому Сехера прибыла небольшая процессия.
Вышколенные рабы пропустили во внутренний двор только одного человека, преклонного возраста и тучного, одетого в богатые одежды и многочисленные золотые украшения. Лицо его, сильно взволнованное, блестело от пота.
Солнце уже клонилось к закату, окрашивая в пурпур листья олив, наполняя сумерки медным отсветом последних лучей. Хозяин дома встретил позднего
– Что привело тебя сюда в столь поздний час? Какая тревога не дает тебе покоя?
Сехер собирался провести вечер в наблюдении звездного неба и составлении магических карт, поэтому явление непрошеного посетителя слегка раздосадовало его.
– Прости, Владыка, – голос гостя дрожал от напряжения, или сдерживаемого страха, – мне известно, что ты служил самому Великому Джехути-Тоту, который был сердцем Ра, писцом Богов, и произнес слова, сотворившие мир! Ты знаешь все заклинания, которые души используют в своем путешествии из этого мира в следующий… – старик запнулся, и глаза его наполнились слезами. – Моя единственная и любимая дочь…умирает. Неизвестная болезнь поразила ее члены, и я умоляю тебя осмотреть ее и совершить магический обряд!
Верховный Жрец опустил глаза. Мысленным взором он увидел тело молодой женщины, изможденное болезнью, в котором едва теплилась жизнь. Решение, как и всегда, пришло само собой, ему оставалось только произнести слова надежды.
– Огонь растения Хетхер убьет жар лихорадки в членах. Твоя дочь будет жить. Ее время идти по Дороге Мертвых еще не пришло.
Он остановил жестом порыв старика броситься к его ногам, и продолжал:
– Тебе придется оставить девушку на несколько дней здесь. Потом заберешь ее. Но ты окажешь мне за это услугу.
– Приказывай, я все исполню. Ларцы с дарами я привез с собою. Если этого недостаточно, скажи… нет пределов моей благодарности.
– Ответь мне на два вопроса. Что случилось с твоей дочерью? И откуда ты узнал, кто я?
Лицо гостя покраснело еще сильнее, он тяжело отдувался, глазки его, затерявшиеся между пухлыми щеками, забегали. Воля Жреца оказалась сильнее – тучный господин как-то вдруг весь обмяк и начал бормотать нечто невразумительное.
– Говори ясно. – Голос Сехера прозвучал негромко, но ослушаться его было невозможно.
– Владыка, произошло ужасное! Моя дочь, цветущая, здоровая, гибкая, как молодой тростник, внезапно начала чахнуть и увядать столь стремительно, что все целители разводили руками. Никто не давал мне надежды. Боги отвернулись от меня и моей несчастной дочери! И все из-за этих проклятых серег!
– Каких серег?
– Выслушай, я сам ничего не понимаю… Мой младший брат, военачальник фараона, воевал на границе Нижнего Царства, и был убит. Вместе с горестным известием мне привезли и его вещи. Что воин берет с собой в поход? Самое необходимое. Оружие я отдал его другу, а плащ решил оставить себе, на память.