Золотые пески Шейсары. Трилогия
Шрифт:
Она повернулась к нему и встретила серьезный взгляд желто-карих глаз, глядящий будто бы в самую ее глубину.
Он был прав.
Арлин снова посмотрела на деревце.
– Но почему на нем нет цветов? – спросила она тихо, любуясь явившимся для нее волшебством с откровенной грустью. – Ни одного цветка…
Рейнар сел рядом с ней, обхватил колени руками и тоже взглянул на дерево.
– По этой причине я не привел тебя сюда раньше. Я не знаю.
Арлин глубоко вздохнула и замолчала.
Некоторое время они сидели в тишине, глядя, как лучи солнца пробиваются сквозь кроны
– Хекс говорил, что в нас с тобой, как в чемоданах для переезда, поселились души богов, – наконец заговорил Рейнар, вяло усмехнувшись, чтобы разрядить обстановку. Но вышло не очень хорошо. – Именно поэтому, когда мы убегали из Беларии, я превратился в змеезавра. В дракона. Хекс говорит, что во мне проснулась искра бога, и уверяет, что в этом не было ничего удивительного. Ведь богам, видите ли, тоже хотелось выжить! Поэтому змеезавр и явил свой истинный облик, спасая всех нас. Меня, тебя, себя и божество фей в твоей крови. С тех пор как мы прибыли сюда я больше не могу обратиться в дракона. Да и ни один дракайн этого не может. Потому что драконом обратился бог.
Рейнар вздохнул, на миг замолчав, а затем продолжил:
– Поэтому когда от твоей крови родилось дерево фей, я не удивился. Хекс подтвердил, что, похоже, божество, которое пряталось в тебе, тоже нашло выход, наконец, обретя физический облик. Я думал, что все наладится. Но время шло, а деревце так и оставалось юным. Без цветов.
Он на миг замолк, а затем добавил:
– Прости.
– Ты-то почему извиняешься? – бросила Арлин и улыбнулась, хотя сердце и сдавила щемящая грусть. – Ты сделал все, что мог, сделал больше, чем кто-либо другой. И я мечтать не могла, что у меня будет такой муж, как ты!
– Я хотел, чтобы ты была счастлива, – ответил он, обхватив ее ладонь руками. И в глазах его застыла тоска.
За все прошедшие месяцы она ни разу не замечала, как мрачнеет его взгляд, направленный на нее в моменты, когда ей казалось, что она одна. Она понятия не имела о том, что он тоже страдал, глядя на нее.
– Очень трудно смириться с тем, что, несмотря ни на что, единственной женщине, которую когда-либо любил, не можешь подарить то, о чем она мечтает, – сказал он негромко, поглаживая ее руку и все также глядя на деревце.
– Но… – Арлин запнулась. Она не знала, что сказать.
Все эти минувшие месяцы она специально скрывала от Рейнара то, что ее мучило, чтобы печаль не передалась и ему. Она ни единым словом не обмолвилась, что хочет иметь от него ребенка.
А он все знал и без слов.
Иногда Арлин забывала, насколько сильна была их внутренняя связь.
– Ну и ладно! Ну и бог с ним, с этим деревом! – воскликнула она вдруг. – Может, оно зацветет лет через десять, чего его торопить-то? – хмыкнула она, вставая, и беря за руку Рейнара. – Поднимайся, я хочу кексов с клюквой. Твоя сестра печет отличные кексы, ты знал?
Рейнар будто нехотя встал.
– Кексы? Я предпочел бы стейк, – включился он в игру, обнимая Арлин за талию и прижимая к себе. – А потом хотелось бы попробовать на вкус какую-нибудь фею.
– Какую-нибудь фею? – с притворным возмущением ахнула Арлин, а Рейнар хитро улыбнулся.
– Ага. Одну самую лучшую, самую красивую и любимую фею, – выдохнул он, прижимая ее сильнее и прикусывая зубами за нижнюю губу.
Арлин бросило в жар. Она никогда не могла сопротивляться природному магнетизму своего дракайна, рядом с ним она в один миг забывала обо всем.
Обо всем, кроме одного.
– Пойдем, – мягко проговорила она, немного натянуто улыбнувшись, – стейк, кексы и фея ждать не будут.
Рейнар молча кивнул.
– Сейчас, – сказала Арлин, на миг замирая, влекомая неведомым желанием. – Только попрощаюсь с деревцем. Все же оно, можно считать, моя родня…
Дракайн отошел на шаг назад, а фея шагнула ближе к искрящимся рубиновым листьям, протянула руку и коснулась тоненького молодого ствола.
– До свидания, – шепнула она тихо. – Я еще приду, так и знай…
Ее губы болезненно дрогнули, но уголки их приподнялись.
Подушечками пальцев она осторожно прошлась по чуть шершавому волшебному стволу, и вдруг произошло что-то странное. Ее рука засветилась, и по ней, словно по сосуду, к дереву хлынула магия.
Это случилось так быстро, что Арлин не успела испугаться. В один миг сияние ее руки потухло, зато Древо вспыхнуло новыми красками. Каждый листик зажегся огнем, а изнутри пушистой кроны стали вырастать крохотные цветы невероятной красоты. Они распускались так быстро, словно время ускорило свой ход. И вот уже изумрудные, снежно-белые, вишнево-красные и лучисто-голубые цветки, играя лепестками, посыпались вниз, медленно летя к земле разноцветным облаком. Они парили, словно совсем ничего не весили, и у самой поверхности земли их окружало сияние, напоминающее маленькую сферу. А затем они просто исчезали.
Арлин сидела рядом, затаив дыхание, и что-то внутри нее дребезжало и звенело, готовое вот-вот порваться. Она не могла поверить своим глазам. Она не могла поверить, что спустя почти три года с последнего раза, как она плакала, по ее щекам опять текли слезы.
В этот миг внезапно от деревца отделился один цветок нежного, золотисто-желтого цвета и, паря, направился к ней. Арлин инстинктивно распахнула ладонь, словно если бы она этого не сделала, цветок мог бы потеряться. Улетел бы слишком далеко от своего дерева и растворился в траве. Но он, будто нарочно, замер, а потом и вовсе опустился прямо к ней на руку. И только затем, вспыхнув, исчез, впитывая сияние в ее кожу.
Арлин повернула голову назад, ища взглядом Рейнара. А он стоял в проходе каменного забора и неотрывно следил за тем, что происходит.
Его глаза горели.
Арлин хотела что-то сказать, так много всего вертелось у нее на языке.
Но она не смогла выдавить из себя ни слова. Только повернулась к деревцу и прошептала:
– Спасибо.
А затем встала, подошла к дракайну, который тут же обнял ее, и вместе они ушли прочь, так ни словом и не обмолвившись. Их обоих переполняло слишком много эмоций и, казалось, стоит произнести вслух хоть звук, как огромная лавина, которая бурлила и гудела где-то у них в груди, прорвется.