Золотые поля
Шрифт:
Когда он вышел из дома, следом потянулся аппетитный аромат. Желудок Джека вознегодовал, но он решил, что лучше пойдет голодным. Брайант не мог видеть миссис Шанд с ее осуждающим выражением лица и решил, что лучше сегодня рискнет пообщаться с подземными гномами. По поверью, распространенному во всей Британии, эти крошечные существа населяли шахты. В Корнуэлле этих гномов считали душами погибших рудокопов. Они стучат в стены забоев, предупреждая людей об опасности. Шахтеры всегда оставляли для них под землей крошки от принесенных с собой пирожков.
Зарывшись подбородком в шарф, Джек почувствовал,
Левантская шахта являлась частной собственностью, причем отнюдь не доходной, даже во время войны. Со своими косыми стволами и жалкими раздевалками, она в большой мере оставалась предприятием прошлого столетия. Отец не раз говорил, что ее надо закрыть — уж после войны-то точно, — но мышьяк, побочный продукт производства олова, требовался на других шахтах, так что она продолжала худо-бедно перебиваться.
Средняя зарплата была самая жалкая. Учитывая десятичасовой рабочий день, который постепенно превратился в четырнадцатичасовой, мили, которые надо было проходить по дороге на работу и с работы, болезни и ужасные условия труда, Джек диву давался, как большинство шахтеров все-таки ухитрялись выживать. Его работа инженером на поверхности оплачивалась гораздо лучше и представляла собой легкую прогулку по сравнению с трудом людей, которых он опускал в шахту.
В Сент-Джасте жилы были уже, чем в большей части других горнодобывающих предприятий Корнуэлла. Это означало, что шахтеры работали по одному, металлическим зубилом, по которому били тяжелым молотом, пока не уставала рука, и тогда ее меняли. В некоторых местах породу в забое взрывали порохом. Люди часто работали в темноте. В оловянных рудниках были узкие переходы и плохая вентиляция, поэтому даже от сальных свечей, поставляемых компании семьей Джека, не было особой пользы. В пыльной, душной атмосфере они горели, только если их поворачивали с боку на бок. Почти все шахтеры предпочитали тушить свечи, чтобы подышать толикой дополнительного кислорода. Шесть свечей, выдаваемых им еженедельно — обычно их вешали на шнурок на шею, — относили домой, семье.
Джек в очередной раз порадовался преуспеванию своей семьи, благодаря которому он был избавлен от ежедневного тяжкого труда в глубине шахты, когда каждый день не знаешь, вернешься ли к концу смены на поверхность. Глядя на все окружающее, было нетрудно корить себя за нытье, в особенности учитывая, что он мог в любой момент воспользоваться электричеством — просто включить свет или подогреть воду.
— Эй, Джек, — послышался знакомый голос.
Обернувшись, Брайант увидел коренастого Билли Дженнера. Тот ускорил шаг, нагоняя его. Парни, как когда-то их отцы, дружили с детства.
— Привет, Билли.
— Я слышал, тебя хотят
— Моя слава идет впереди меня, — усмехнулся тот. — Пока я остаюсь в Леванте. Ближе ходить.
— Тебе надо быть осторожным. За тобой охотится Деннис Пирс. Говорят, его Элен уже на третьем месяце.
— Что бы там ни плели, ребенок не мой.
Билл покосился на друга.
— Да, конечно. Я был с ней, но только один раз, клянусь. Она сладкая штучка, и ты это знаешь.
— Что ж, я не возражал бы попробовать такое лакомство.
— С Элен Пирс надежда есть даже у коротышек.
— Брайант, кто сказал, что ты мечта любой женщины? — Билли хлопнул Джека по плечу.
Тот рассмеялся, и через несколько секунд между молодыми людьми завязалась шуточная борьба. Это было как раз то, в чем нуждался Брайант, чтобы разрядить напряжение вчерашнего дня. Наконец Билли сдался, и Джек рывком поставил своего невысокого соперника на ноги. В стылом воздухе их дыхание вырывалось паром.
— Взгляни на меня. Неужели ты всегда должен побеждать? — возроптал Билли.
— Странный вопрос. А теперь посмотри-ка туда! Не разглядеть даже, где сходятся небо и море. Разве это не вызывает у тебя желания поплыть, посмотреть, что там дальше?
С утеса, на котором они находились, Билли посмотрел на море и согласился:
— Наверное, вызывает.
Джек вздохнул и заявил:
— Элен Пирс беременна не от меня. Я однажды сходил с ней в кино, а после этого мы не встречались. Наверное, она просто мечтает. — Он подмигнул другу. — Девица захватила меня в минуту слабости…
— Ясное дело, но все же будь начеку. Сегодня, кажется, вторым инженером выходит Пирс.
— Меня он не волнует, а тебе следовало бы подумать о будущем.
— Только не заводи опять эту шарманку, Джек. Я не поеду за границу в поисках золотых гор, которые, как ты считаешь, там меня дожидаются.
— Наше будущее в Австралии или в Азии.
— Тебе можно не тревожиться о завтрашнем дне.
— С чего такая уверенность?
— Да, действительно. Постараюсь об этом вспомнить, когда в следующий раз увижу тебя разъезжающим на том шикарном автомобиле или…
— Билли, разве я не здесь, рядом с тобой? Как и ты, в рабочей одежде. От дому до шахты мне идти больше мили. Я честно отрабатываю жалованье. Мне надоело извиняться за свою семью!
— Хорошо-хорошо. Успокойся. Я не хотел тебя обидеть. Но у меня нет желания уезжать из Корнуэлла. Здесь мой дом.
— Вот и прекрасно. — Джек устал от самого себя и от собственной неутолимой ярости. — Пошли, не стоит опаздывать. Сам знаешь, каким бывает капитан Уолтер по понедельникам.
Тропа, по которой они шли, проходила в опасной близости от гребня скалы. Джек взмахнул рукой в прощальном жесте, когда Билли стал спускаться по ступеням, вырубленным в вертикальной стене. Ста пятьюдесятью футами ниже того места, где стоял Джек, каменная лестница заканчивалась входом в шахту. Сегодня Билли предстоит трудиться на глубине, на разработке богатых жил, разделяющихся на мириады горизонтальных туннелей. А он, Джек, будет спускать приятеля и его товарищей в эти жаркие, душные, тускло освещенные забои, где те проработают всю восьмичасовую смену.