Золотые слезы
Шрифт:
Эдвард был старше, приземистее и тучнее, чем Николя. Его поредевшие с возрастом волосы уже тронула седина. Через каких-нибудь пять лет он превратится в настоящего старика, но пока в его карих глазах светился молодой задор. Эдвард протянул Николя руку с самой радушной улыбкой, но в его взгляде прочитывался деловой интерес.
— Николя де Монтань-Шанталь? — задумчиво повторил Эдвард. — Владелец Бомарэ? — спросил он небрежно, но от внимания Мары не укрылась тайная грусть этого человека, осознающего, что рядом с Николя он неизбежно проигрывает в глазах Амариллис.
— Совершенно верно, — учтиво поклонился Николя. — Разве Амариллис не рассказывала вам, что я вернулся
— Нет, Амариллис ничего мне не рассказывала. Но я лишь сегодня приехал из Нового Орлеана, и, вероятно, из-за этой бальной суеты у нее вылетела из головы эта важная новость, — равнодушно пожал плечами Эдвард, но взглянул на Амариллис укоризненно. — Честно признаюсь, я никогда не понимал ее желания купить ваше поместье. Сандроуз в прекрасном состоянии. Земля? Хорошо. Но зачем ей понадобился ваш дом, ума не приложу. Впрочем, я деловой человек, и для меня важна только выгода. Я не позволяю себе руководствоваться сантиментами в делах.
— Эшфорд? Вы банкир? — в свою очередь, поинтересовался Николя.
— Вы правы, — с достоинством кивнул Эдвард. — В прошлом году я открыл филиал в Сент-Луисе, а в этом собираюсь закрепить свои позиции в Натчезе. Придет день, когда мои банки будут разбросаны по всему бассейну Миссисипи.
Mapa подумала о том, что Эдвард действительно может быть вполне преуспевающим бизнесменом, поскольку обладает для этого двумя важнейшими качествами: острым умом и наблюдательностью, с одной стороны, и умением ладить с людьми — с другой.
— Николя, Эдвард, у вас есть прекрасное основание для сотрудничества, — вмешался Этьен. — Дело в том, что Николя только что вернулся из Калифорнии. Он сказочно разбогател там и, вероятно, захочет вложить свой капитал в какое-нибудь прибыльное предприятие. Только не знаю, смогут ли ваши банки вместить в себя столько золота, скольким располагает Николя! — рассмеялся он.
— Вы были в Калифорнии, месье Монтань-Шанталь? — заинтересованно протянул Эдвард, пошатнувшийся в своем мнении о креолах, бездельниках и выскочках. — Я хотел бы поговорить с вами об этом, месье. Мне необходимо выслушать ваш рассказ об этой стране, и желательно ничуть не приукрашенный. Видите ли… — Он застенчиво улыбнулся. — Я вот уже два года пытаюсь отговорить своего младшего брата от этого безумного путешествия, и мне очень поможет ваша моральная поддержка.
— Боюсь, что ничем не смогу вам помочь, месье Эшфорд, — холодно отозвался Николя. — По моему глубокому убеждению, каждый человек должен решать такие вопросы самостоятельно, не учитывая мнения посторонних.
— И все же я буду просить вас поговорить с ним, месье. И еще прошу вас, называйте меня по имени. Надеюсь, что уже в самое ближайшее время у нас будет возможность обсудить ваши финансовые планы. У меня есть на примете несколько проектов, которые могли бы вызвать ваш интерес в плане капиталовложений, — с очаровательной улыбкой сказал Эдвард. — Если вы намерены остаться здесь, в Луизиане, то вам наверняка понадобится открыть банковский счет. Надеюсь, мы придем с вами к согласию.
— Прошу вас, месье Эшфорд, — ответил Николя. — Разговор о делах сейчас не вполне кстати и может прискучить дамам. Я вижу, что Николь уже надоело стоять в холле. Пора пройти в бальный зал. Вы к нам не присоединитесь? — вежливо осведомился он у банкира.
— Ах, Эдвард, ты же не знаком с мисс О'Флинн! — воскликнула Амариллис, чтобы разрядить обстановку. Она вдруг заметила роскошное ожерелье на шее у Мары, и в глазах у нее промелькнула зависть.
— Я необычайно рад знакомству с вами, мадемуазель, — галантно поклонился Эдвард. — Ваше появление в нашем скромном обществе подобно восхождению утренней звезды на небосклон. — Он поцеловал Маре руку и чуть дольше, чем этого требовали приличия, продержал ее пальцы в своей ладони.
Амариллис с неудовольствием отметила это обстоятельство и тут же подозвала молодого человека приятной наружности, которого и поспешила представить Маре с преувеличенной любезностью:
— Это Карсон Эшфорд, брат Эдварда. — Она отступила в сторону, почти силком придвинув юношу к Маре. — А это Mapa О'Флинн, она тоже недавно вернулась из Калифорнии и наверняка с радостью поделится с вами своими впечатлениями. А теперь прошу прошения, но я должна представить Николя другим гостям. Пойдем, мой дорогой. — С этими словами Амариллис увела Николя, оставив Мару в обществе юноши, пожирающего ее страстными карими глазами.
После минутного разговора с братом Эдварда Mapa пришла к заключению, что имеет дело со скучным, претенциозным шалопаем. Когда он фамильярно коснулся ее локтя и предложил ей шампанского, она смерила его презрительным взглядом. Юноша усмехнулся и покосился на ее обнаженные плечи.
— Я всегда завидовал Эдварду, но сегодня ее красота меркнет рядом с вашей, — томно протянул Карсон Эшфорд. — Скажите, а вы действительно только что из Калифорнии? Я слышал, что там вообще нет женщин, за исключением певичек в кабаках и жен старателей, которые наравне с мужьями копаются целый день по колено в грязи. Не сочтите за неучтивость, мэм, но вы совсем не похожи на женщину, способную сносить тяготы старательской жизни, — Он многозначительно улыбнулся. — Простите, а с кем вы пришли? — заинтересованно осведомился он с явным намерением предложить ей свои услуги в качестве кавалера на сегодняшний вечер.
— Вон с тем господином, — кивнула Mapa в сторону Николя.
Карсон беспечно оглянулся, но стоило ему натолкнуться на тяжелый взгляд изумрудных глаз, как от его бравады не осталось и следа, словно из надувного шарика выпустили весь воздух. Воспользовавшись его замешательством, Mapa потихоньку ускользнула и смешалась с толпой. Поток унес ее в противоположный угол холла. Mapa заметила Николь, которая вела светскую беседу с горсткой сверстниц — вероятно, делилась впечатлениями о предстоящей свадьбе, и. Этьена, внимательно слушающего пожилую даму, усыпанную драгоценностями.
Хотя поместье Сандроуз было поменьше и поскромнее, чем Бомарэ, выглядело оно гораздо презентабельнее. Ковры на полах радовали глаз новизной и свежестью красок. Дубовая обшивка стен сверкала глянцем. Мебель ежедневно полировали, и она матово переливалась в отблесках свечей. В напольных вазах стояли свежие цветы, наполнявшие дом весенним ароматом. Через распахнутые настежь двери бальной залы Mapa увидела танцующие пары и небольшой оркестр, наигрывающий вальс. Гости стояли и сидели на стульях вдоль стен маленькими группками: юные девицы, разодетые в пух и прах, о чем-то шептались и застенчиво краснели; солидные дамы придирчиво наблюдали за своими дочерьми; молодые люди спешили в библиотеку, чтобы пропустить по стаканчику бренди и обменяться последними сплетнями и шутками, не предназначенными для дамских ушей. Mapa скромно устроилась в уголке и, прихватив с подноса пробегавшего мимо лакея бокал шампанского, стала с интересом наблюдать за разыгрывающимися у нее перед глазами разнообразными бытовыми сценками. Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидела Николя, который через толпу пробирался к ней.