Золотые слезы
Шрифт:
— Как бы то ни было, у него есть основания таить на тебя зло. А значит, приходится отнести его в число наших врагов.
— Брендан, — Mapa решилась поделиться с братом замыслом, который не так давно у нее возник, — а что, если нам вложить часть денег в какое-нибудь дело? Мы, например, могли бы открыть пансион. Или построить свой собственный отель. Что ты об этом думаешь? — завершила она не совсем уверенно, видя, что на лице у Брендана отразилось живейшее удивление.
— Я никогда не перестану восхищаться твоим остроумием, моя радость. Я не ошибаюсь, ведь ты хотела пошутить? Неужели ты и вправду можешь представить себе Брендана О'Флинна в роли хозяина отеля? Да сама мысль об этом невероятна! Подумать только!
Mapa молча изучала ногти на своих руках, будучи не в силах признаться себе в том, что слова брата затронули ее сердце.
— Радость моя, поверь мне, ведь никто не знает тебя лучше, чем я, — продолжал Брендан, догадавшись, какое воздействие оказывают его слова на сестру. — Да ты через полгода сойдешь с ума от такой жизни. Тебе просто необходимо блистательное общество, дорогие рестораны, элегантные… — Внезапный стук в дверь прервал его.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила Mapa.
— Нет. Не помню, чтобы я кого-то приглашал. Впрочем, мои знакомые дамы зачастую не дожидаются приглашения и приходят когда им вздумается, — ответил Брендан и нехотя поплелся к двери.
Mapa лениво листала журнал, оказавшийся на столике, когда из прихожей донеслись голоса и в комнату пятясь вошел Брендан, за которым твердым шагом следовала нежданная гостья.
Увидев Молли, Mapa вынуждена была признать, что та сильно изменилась с тех пор, как сбежала среди ночи. Маре было невдомек, как она могла когда-то восхищаться этой вульгарной особой, по-детски завидовать ей, стараться походить на нее. На Молли было ярко-красное платье из тафты с неприлично глубоким для дневного наряда вырезом и отороченной черными кружевами юбкой. Меховая накидка и муфта довершали ее наряд. На руке у нее болталась сумочка на длинной позолоченной цепочке.
— Посмотри, кто к нам пришел, моя радость, — с холодным равнодушием обратился Брендан к Маре. — Давно потерянная и почти позабытая Молли.
— Ты по-прежнему остроумен и находчив, моя любовь, — язвительно парировала та, но, вспомнив о цели своего визита, радушно заулыбалась. — Mapa, как ты выросла и похорошела! Я всегда говорила, что ты со временем станешь настоящей красавицей, — с плохо скрытой завистью добавила она.
Естественная грация и элегантность, которые так украшали Мару, были ей самой недоступны.
— Зачем ты пришла, Молли? — резко перебил Брендан, явно нарушая все правила приличия и не приглашая гостью к накрытому столу. В его движениях и словах проявлялось нетерпение и непреодолимое желание поскорее выставить жену за дверь. — Ну?
Молли, пребывая в заблуждении относительно тех чувств, которые он к ней испытывает, лукаво сощурилась и капризно надула губки.
— И это все, что ты можешь сказать мне после стольких лет разлуки, любимый? А я ужасно без тебя скучала. Ты должен мне верить, Брендан. — Она внезапно бросилась на колени перед ним и обняла его за ноги. Ее умоляющий взгляд был полон притворного раскаяния.
Mapa наблюдала за этой сценой в немом оцепенении. Если бы не тревожное предчувствие, охватившее Мару при повторном появлении Молли, она посмеялась бы от чистого сердца над этой бездарно и безвкусно разыгранной комедией. Молли никогда не отличалась особенным артистическим талантом, но теперь ее наигранные интонации и неестественные жесты напоминали представление в дешевом провинциальном балагане.
— Я была тогда так молода и неопытна в жизни. Только потом я поняла, что допустила огромную ошибку, оставив любимого мужа и ребенка. Мой бедный малыш! Ему было суждено расти без материнской ласки и заботы. Господи, Брендан, какой я была дурой! — вымолвила Молли дрожащим голосом, и на ресницах у нее блеснула одинокая слезинка. Она тут же открыла сумочку и промокнула сухие глаза платочком. — Я вернулась, но вы уже уехали из Лондона, и я не знала, где вас искать. У меня не было ни гроша, чтобы колесить следом за вами по Европе. — Молли покаянно опустила голову и нервно теребила платочек, ожидая ответа Брендана. Но тот молчал. По мнению Молли, пауза несколько затянулась, и она сочла необходимым добавить кое-что к своей партии. Из-под ее шляпки раздалось жалобное всхлипывание. — Брендан, стоило мне увидеть в ресторане твое потрясающе красивое лицо, и я поняла, что все эти годы только и мечтала о тебе. Я знаю, что наша любовь не могла умереть, она по-прежнему жива в моем, а значит, и в твоем сердце. Мне было так одиноко и плохо без тебя, любимый. Я благодарю судьбу за то, что мы снова встретились с тобой! — патетически воскликнула Молли и рискнула взглянуть на Брендана.
Кружевной платочек выпал из рук Молли, когда она увидела выражение презрительного удивления на его окаменевшем лице. Горделиво приподняв подбородок, Молли обвела взглядом застывших в молчании О'Флиннов. Никогда прежде ей не приходилось сносить такого унижения. Молли видела, что брат и сестра даже не пытаются скрыть отвращения. Ее присутствие здесь вежливо терпели, как сносят вторжение горничной в кабинет господа, занятые важной приватной беседой.
— Попробуй еще раз, Молли, дорогая, — безжалостно отозвался Брендан, закуривая сигару и грубо выпуская сизый дым ей в лицо.
У Мары отлегло от сердца. В какой-то момент ей показалось, что Брендан поддастся на лживые заверения Молли и примет ее обратно. Но он, похоже, навсегда излечился от любви к этой женщине. Молли смотрела на мужа с на удивление искренним сожалением и грустью. Ведь он не только остался таким же красивым, каким был раньше, но еще и сказочно разбогател.
— Не забывай, что я все еще твоя жена, Брендан, — вызывающе заявила Молли, поднимаясь с колен. — Тебя призовут к ответу, когда все узнают, что ты выкрал моего ребенка, а меня бросил без цента за душой и к тому же смертельно больную.
Из груди Мары вырвался вздох возмущения, когда она услышала эту беспардонную клевету. Это привлекло внимание Молли, и она угрожающе сощурилась, злясь на саму себя за то, что завидует молодости и привлекательности Мары.
— Я потребую возвращения своего ребенка. Он должен быть с матерью. Тебе ведь это не понравится, дорогая? Ты уже привыкла относиться к нему как к собственному сыну. Так вот, пришла пора отказаться от этой привычки.
Брендан медленно подошел к Молли вплотную. Mapa с изумлением увидела, что его руки дрожат, а в глазах появился кровожадный блеск.
— Не стоит нас запугивать, Молли, — сказал он глухим от ярости голосом. — Ты давно бросила нас с Пэдди и с тех пор перестала для меня существовать. Так что продолжай изображать Марию Веласкес! Мне все равно, потому что Молли О'Флинн больше нет, она умерла. Не думаю, что у кого-нибудь поднимется рука отобрать у меня сына и отдать его на воспитание куртизанке. Каждому ясно, что ты не можешь быть достойной матерью для ребенка. Так что отступись от своей бредовой идеи, Молли.
— Брендан, пожалуйста, умоляю тебя, прости меня, позволь мне снова быть с тобой. — Молли решилась на последнюю отчаянную попытку вернуть мужа и вцепилась ему в руки.