Золотые вёсла
Шрифт:
– Почему? – спросила Иро.
– Правило второе. Мы не спрашиваем, почему да по кочану.
«Как жалко, – подумала Иро. – Как жалко, что „почему“ недозволительны». Вопросов у нее уже накопилось – вагон и маленькая тележка. И все же Иро нутром чуяла, что совсем скоро найдется способ все разузнать, пусть и не спрашивая напрямую. Уж она-то придумает как…
Несмеян
Хозяйство деда состояло из основного дома, стойла и двух сараев, где хранились дрова и корм для
– Ты это видела? – прошептала Иро. – Неужто настоящая винтовка?
Леда пожала плечами и жестом показала, что лучше об этом не расспрашивать. В центре кухни стоял большой стол, вокруг – четыре стула с высокими спинками: два черных, один зеленый и один желтый, а чуть дальше растянулся диван.
– Сегодня здесь поспите, пока я для вас кровать не подготовлю, – сказал дед, кивнув на диван, куда под шумок уже залезали Иван и Мойра.
– Так, сегодня, значит, мы отнимаем у вас лежак, – вздохнула Леда.
– Давайте просто вприлипку ляжем. На диване, все вместе. А, Леда, что скажешь? Мне не нравится спать напротив двери.
– Почему?
– Я боюсь. Вдруг дверь откроется, и кто-нибудь войдет, а мы даже не заметим. С собаками не так страшно.
– Да чего бояться? Раз у нас карабин есть. Сама же видела.
– Ну, видела. Думаешь, дедушка – охотник?
– Не знаю. Мне даже думать неприятно, что наш дед может убивать животных. А, вдруг он и вовсе разбойник?
– Что ты такое говоришь, Леда!
– А почему бы и нет? Разве ж мы знаем, кто он вообще такой?
– Мама бы никогда не отправила нас к деду-разбойнику.
– Ага, но и на типичного дедушку он не похож.
– А типичные – это какие?
– Обычно дедушки ждут приезда внуков: готовят сладости и игрушки, застилают кровати.
– Может, он еще нас удивит.
– Так я и говорю: он явно что-то скрывает. К маме тоже есть вопросы: почему она нас никогда сюда не привозила?
– Не знаю, может, ты и права. Он и впрямь не очень похож на типичного дедушку. Я даже нигде телевизора не вижу.
– Пойдем посмотрим, что тут вообще есть?
Девочки вышли во двор. Там обнаружили корову и двух коз. Иро оббежала двор, нарвала травы, сунула корове под нос, и та c довольным видом открыла рот. А вот козы, напротив, забились поглубже. Поодаль было стойло. Раздалось раскатистое ржание, и сестры поспешили туда.
– Не может быть! Поверить не могу! У нас есть лошадь!
– У деда есть лошадь, Иро.
– Леда, ну что ты все портишь? Ты же тоже любишь лошадок. Разве ты не рада? Мы научимся скакать на коне.
– Разве что нам очень повезет… Но верится с трудом.
Тут
– Видишь, Леда, Молния согласна.
– Почему ты называешь ее Молнией?
– Помнишь, мама рассказывала? Когда она была маленькой, у нее была любимая лошадь по кличке Молния.
– Думаешь, столько лет прошло, и она до сих пор жива?
– Может, это ее детишка.
– Ах, Иро, это ты – моя малышка-глупышка.
– А ты – нюня-ворчунья.
Леда посмотрела на сестру. Щеки горят, из носа течет, глаза на мокром месте. Еще чуть-чуть, и разревется.
– Давай, Иро, побежим по этой плиточной дорожке от стойла. Посмотри, куда она ведет.
Леда побежала вперед, то и дело оглядываясь: не отстает ли Иро. В какой-то момент вновь отвлеклась и с размаху налетела на кого-то выходившего с огорода.
– Ого, девочка. Ого, вторая девочка.
Женщина немыслимых размеров уперла руки в боки, перекрыв им дорогу.
– Простите, госпожа, что упала на вас.
– Дайте-ка угадаю. Марфины дочки?
Девочки согласно закивали.
– Какие вы уже большие! Я вашу маму еще вот тако-о-ой помню. Я чуть старше ее, но мы дружили. А почему она вас отправила к Несмеяну? То есть, я хотела сказать, к дедушке.
– Мы здесь ненадолго. Она приедет и нас заберет.
– А я надеюсь, что вы здесь подольше побудете. Глядишь, место и расцветет чутка. Как я рада, что удастся повидаться с вашей мамой!
– Мы ей напишем, что познакомились с вами.
– Да, скажите, что встретили тетю Виргинию. А тому не рассказывайте.
– Кому тому?
– Несмеяну.
– Дедушке, вы хотите сказать?
– Ага, ему. Мы хоть и не здороваемся, мне нравится посматривать, что у него на огороде растет.
– Не расскажем.
– Вот и славно, умницы. А теперь поспешите-ка домой. Небо вон как затянуло, того и гляди ливанет.
Сестренки побежали, но все равно не успели. Тучи нахохлились, набухли, почернели. С грозой прорвался ливень, и девочки тут же вымокли до нитки. Кроссовки увязали в грязи – едва сестры добрались до ступенек под навесом, тут же скинули набравшую воды обувь. Белоснежные носочки стали черными, одежда – мокрая насквозь, волосы вымыты-выполосканы. Дождь лил стеной: даже стойла не было видно. У Иро скрутило живот, и она оглянулась на Леду. По ее щекам бежали слезы.
– Леда, ты плачешь?
– Нет, это от дождя. Глупышка. С чего бы мне плакать?
– Потому что я тоже хочу поплакать. Я так скучаю по маме с папой. И молний боюсь.
– Ну хватит, Иро, не переживай. Мы же вместе. Помнишь нашу комнату? Помнишь, как прятались под простынями и играли в приключения?
– А когда-нибудь еще так будет?
– Конечно, как только окажемся в наших кроватках. А теперь давай пойдем внутрь. Надеюсь, этот дед хоть чуть-чуть умеет готовить, а то у меня уже урчит в животе.