Золушка для босса
Шрифт:
— А ну стоять, а то пристрелю! — орет Филин с парадного входа. Наверное, сунулся в дом и обнаружил наше отсутствие, но задержался из-за поисков своего пистолета, невообразимо грязного и мокрого. — Я не шучу!
Его рука немного опускает дуло вниз и нажимает курок… но ничего не происходит.
Филин хмурится, трясет пистолетом, и из него вылетает несколько кусочков…
Наверное, варенья. Или скисшей каши. Ведь Рева Виссарионовна его ещё и в ведро с отходами запихала.
Мы с бабкой переглядываемся и, не сговариваясь, дружно
Улица дачного поселка, как назло, абсолютно пустынна. Как будто все дачники именно в этот день решили остаться в городе, пережидая редкий пасмурный день обычно сухой осени.
Через несколько десятков метров бабка начинает отставать, и я притормаживаю.
На секунду оглядываюсь назад, и от страха перехватывает дыхание Филин широкими злобными шагами идёт за нами. К счастью, уже безоружный.
— Скорее, скорее! — умоляю Реву Виссарионовну. — Надо бежать.
С моей помощью ей удается довольно быстро добраться до поворота, и у ближайшего столба с дачной помойкой она решительно останавливается.
— Так, деточка, — вполголоса распоряжается она, — здесь я останусь, а ты беги дальше. Спрячься в каком-нибудь доме, а я здесь, — указывает она на массивный помойный контейнер.
В принципе, неплохое место, чтобы спрятаться. И без бабки у меня есть шанс отвлечь все внимание Филина только на себя. Пройдет мимо тут и не заметит.
Я киваю и дергаюсь дальше, но именно в этот момент Филин вырастает из-за поворота и в несколько шагов оказывается возле нас.
— Допрыгалась ты, овца! И ты, старушенция А ну пошли!
Пульс от ужаса шумно бьётся у меня в ушах и кажется безумно похожим на звук подъезжающих машин. А потом я вдруг понимаю, что так и есть — кто-то едет в нашу сторону по дороге.
— Зашибись! Ещё и гости пожаловали! — с коротким ругательством Филин хватает меня за руку и толкает в обратном направлении.
Рева Виссарионовна, которая стоит сбоку от Филина, бросает на меня всего один многозначительный взгляд. А затем без предупреждения огревает нашего врага половником по спине — не сильно, но болезненно.
— Тебе, смотрю, жить надоело?.. — поворачивается к ней Филин.
Вот он, шанс позвать на помощь.
Я срываюсь с места и бегу со всех ног в сторону приближающихся машин. Шум идет со стороны лесной развилки перед въездом в поселок, но как же это далеко.
Дышу, как загнанный зверь, под ребрами ужасно колет Но продолжаю бежать, не оглядываясь и смутно удивляясь, почему позади не слышно погони.
Сближаемся мы с первой машиной неожиданно. Просто она выруливает с развилки на такой бешеной скорости, что с перепугу я отшатываюсь на обочину и уже совсем обессиленно падаю там на колени.
В голове и перед глазами мутится от панической атаки. И очень тяжело дышать. Господи, как же хочется сейчас просто лечь ничком на землю и забыться от этого кошмара!
Где-то далеко слышен визг шин, который мгновенно затихает. Быстрый топот шагов. Кто-то
Филин?
Зажмурившись, я съеживаюсь в ожидании удара. Но его нет.
— Катя… — произносит непривычно хриплый, но такой родной голос Царевичева. — Жива.
Он стискивает меня с безудержной силой, от которой я чувствую себя враз ослабевшей игрушкой в его руках. В горле мгновенно образуется горячий солёный ком, и непрошеные слезы предательски туманят зрение, мешая рассмотреть мужественное и такое любимое лицо.
— Катя-Катя. — глухо повторяет Царевичев, непрерывно гладя меня и баюкая в своих объятиях. — Как ты, маленькая? Скажи, он сделал тебе что-нибудь? Если он только посмел, если только… Я его уничтожу. Обещаю тебе!
Я утыкаюсь носом в его сильную шею, еле сдерживая желание громко всхлипнуть, чтобы не растревожить Царевичева ещё больше Выдавливаю из себя на судорожном выдохе:
— Нет не успел. Ты вовремя появился. — и тревожно отстраняюсь: — Артём! Он был вооружен, надо срочно спасать Реву Виссарионовну.
— Реву Виссарионовну?
— Бабушку одну! — я снова начинаю паниковать и цепляюсь за рубашку Царевичева, как за спасительную соломинку. — Она помогла мне, и теперь Филин ее…
Из за острого волнения у меня дыхание перехватывает и договорить я не могу. Только вздрагиваю мелко от переизбытка адреналина.
— Тише, тише, маленькая, — он выпрямляется и, бережно прижав меня к груди, несёт в обратную сторону. Туда, где остановилась машина — незнакомый микроавтобус хищно-серой защитной расцветки. — Волчарин со своими людьми уже пошел на перехват Филина. Сейчас мы найдем твою бабушку и убедимся, что она в безопасности, хорошо?
Я благодарно обвиваю руками его шею и прижимаюсь, чувствуя лёгкое головокружение и звонкую легкость растерянности.
Слишком неожиданно безумие опасности сменилось надёжностью объятий моего обожаемого босса! Словно я прыгнула в обрыв, не рассчитывая уже на спасение, а вместо острых скал внизу приземлилась на упругий комфортный батут.
Смотрю на него снизу вверх — на заросший щетиной мужественный подбородок, на решительное, невероятно красивое лицо, — и глаз не могу отвести. Какой же он классный, сильный и ошеломляюще родной Настоящий мужчина, о котором раньше можно было только мечтать.
Мой Артём. Мой любимый. Он спас меня. снова.
— Не смотри на меня так, Катя, — вдруг говорит Царевичев прерывистым голосом. — Клянусь тебе, я на пределе и сам за себя не отвечаю!
Ещё одно мгновение я позволяю себе жадно любоваться его сощуренным взглядом и напряжённо играющими желваками… а затем киваю и, прижавшись щекой к его груди, кротко и четко обещаю:
— Хорошо, Артём. Позже.
От моих слов он спотыкается буквально на ровном месте. Бросает на меня короткий изумлённый взгляд, пылающий самыми противоречивыми эмоциями, и снова смотрит вперёд.