Золушка для снежного лорда
Шрифт:
— Сейчас бы горячую ванну и массаж, — мечтательно протянул Кайлин, когда они покинули мрачные пещеры.
— И что мешает? — спросил Гидеон, который, в отличие от спутника, просто хотел рухнуть лицом в подушку и поспать, предварительно испив порцию магии работающих в его замке служанок.
— Что-что! — огрызнулся Дигрэ. — Твоя мамаша…
— Миледи, — поправил мужчина, который иначе мать не называл и другим не позволял.
— Не важно, — отмахнулся его собеседник. — Главное то, что она спровадила Бригиту домой, заявив, что я должен думать об испытаниях, а не о развлечениях с грубой и невоспитанной экономкой, которая метит въехать на моей шее в общество снежных лордов. Будто я идиот, готовый жениться на безотказной служанке! — раздосадованно фыркнул мужчина. — Но без ее шаловливых
— Прости, Кайл, — пряча в уголках губ усталую улыбку, отозвался друг. — Но если она что-то задумала, сам знаешь, спорить бесполезно.
— И что она задумала? — тут же насторожился Кайлин.
— Сменить тебе экономку? — предположил Гидеон, невольно усмехнувшись. О том, что Индэгра, вдохновившись планом «растопления ледяного сердца лорда Дигрэ», готовит ему не менее сложное и увлекательное испытание, чем ледяные чертоги, он благоразумно промолчал, не желая подставлять ни в чем не повинную «Золушку», которая скоро попадет в дом этого заносчивого красавчика.
— Надеюсь, новая окажется не менее раскованной, нежели старая, — проворчал мужчина. — И эротический массаж будет делать не хуже.
Друг только плечами пожал, не имея ни малейшего представления, кого наставница привезет из Снежного Дола. С нее станется, замарашку какую-нибудь притащит и с уверенностью заявит, что это истинная пара будущего «снежного короля».
Тем же днем…
Забавно, но Бригита, как звали хамку в белом манто, на самом деле оказалась вовсе не снежной леди, а дочерью лавочника из соседнего города, куда мы и заехали, чтобы отправить дочь в объятия удивленного ее ранним возвращением отца. Насколько я поняла, девица по каким-то причинам не доработала срок, указанный в контракте, но жалованье ей выплатили за все полгода и даже больше. А еще при ней был целый саквояж явно дорогих украшений, которые она демонстративно перебирала во время пути, и две большие сумки с нарядами. Но все это не поднимало ей настроения. Злая и расстроенная, Бригита отправилась восвояси, не смея перечить миледи Индэгре, но я-то помнила, что эта вредная девица обещала вернуться в ледяной город и расправиться с нами, если положим глаз на ее Кайла. Поэтому сделала для себя мысленную зарубку — всех мужчин с таким именем обходить по широкой дуге. Не то чтобы меня пугала склочная кукла в драгоценностях, но… зачем рисковать?
Под ногами синеглазых коней извивались, рассыпая белое крошево, снежные вихри, а за спиной Аарона и Адриана плавно двигались полупрозрачные крылья, которые было видно только вблизи. В салоне же кареты, несмотря на открытый верх, было тепло и безветренно. Когда я спросила нашу нанимательницу: «Почему так?» — она ответила, что над кузовом специальный защитный купол, невидимый невооруженным глазом, в противном случае мы бы давно замерзли в сопровождении воздушных потоков, которые несут повозку. Запряженные в карету скакуны, как выяснилось, были в период полета не тягловой силой, а рулевыми, задающими верное направление. И возница этим умным созданиям конечно же не требовался. Они прекрасно понимали приказы хозяйки и прилежно их исполняли. Только общаться с ней не могли, так как она, в отличие от меня, не понимала язык животных. Ну или не совсем животных, а духов, получивших магическим способом материальную оболочку.
Рассматривать Снежный Дол с высоты птичьего полета оказалось очень увлекательно. Но еще интересней было любоваться окрестностями, которые за свои неполные двадцать лет я не имела возможности посетить. Однако все эти земные красоты меркли по сравнению с нереально прекрасной панорамой поднебесья. Поселение снежных лордов назвать полноценным городом было бы неправильно. То, к чему мы приближались, не походило ни на что из виденного мной ранее. Ни в жизни, ни в книгах, ни в собственном воображении я не встречала ничего подобного. Разве что три года назад на площади, где сегодня моя судьба совершила такой неожиданный кульбит, мастера, приглашенные по случаю дня города, вырезали изо
Тот миниатюрный дворец отдаленно напоминал огромные здания, венчавшие заснеженные вершины гор. И если скульптура на площади была всего лишь красивой, но мертвой глыбой замерзшей воды, обточенной искусными руками талантливых людей, то стены замков настоящих, казалось, жили своей жизнью. Их каменные основания скрывались в клубах плотного тумана, а острые шпили взмывали вверх, будто хотели дотянуться до такого близкого неба. Под полупрозрачной коркой, покрывавшей бело-серые фасады, проглядывал причудливый орнамент из светло-голубых нитей, которые, точно вены под человеческой кожей, заполняла какая-то жидкость. Сказочные здания соединялись между собой многоуровневыми мостами таким образом, что было невозможно понять, где начинается одно и заканчивается другое.
— Потрясающе! — восторженно выдохнула моя сводная сестра, которая за все время поездки произнесла от силы пару фраз, вероятно, решив, что истинной леди негоже болтать без умолку. Да и мне, если честно, было не до расспросов, когда вокруг такая красота. — А где мы с Гертрудой будем жить? — полюбопытствовала девушка, жадно разглядывая похожие друг на друга и в то же время разные замки.
— Ты, Клотильда, вон в том с высокими окнами, затянутыми синими витражами. А ты… — Миледи посмотрела на меня и, загадочно улыбнувшись, сказала: — В том, чьи острые вершины башен тонут в облаках.
— А почему она в самом большом? И почему мы не вместе? — вырвалось у сестры прежде, чем она успела прикрыть ладонью рот.
— Потому что, — все так же странно улыбаясь, ответила наша нанимательница.
Приземлились мы на ровной белой площадке, которая, казалось, парила в тумане между двумя вышеупомянутыми замками. Предложив мне подождать тут, миледи отправилась провожать Тиль к месту ее новой (а точнее — первой в жизни) работы. При этом огромную сумку, набитую вещами, сестре пришлось тащить самой, так как никто встречать ее не вышел, а просить о помощи Индэгру девушка побоялась. Мне же было велено сидеть в карете, да и хотелось, если честно, чтобы наша белоручка прочувствовала на собственной шкуре вес своих тряпок. Когда обе женщины скрылись в тумане, я спрыгнула на твердую поверхность каменного настила и, подойдя к спокойно стоящим скакунам, начала расспрашивать их о поднебесном городе и о лордах.
Было жутко любопытно узнать, в чьи дома определила нас нанимательница, а еще меня интересовало, где у стражей конюшни, и можно ли туда приходить слугам, работающим в доме, потому что очень хотелось хотя бы иногда навещать этих дивных созданий с похожими на синий лед глазами. Кони без особых подробностей рассказали, что замок, куда меня поселят, принадлежит Кайлину Дигрэ, которому милорды этого крыла прочат судьбу предводителя снежных магов, чью должность ныне занимает регент Индэгра Рид, в чей дом повели мою сестру. Услышав имя хозяина, я провела мысленную параллель с угрозами Бригиты и сделала вывод, что именно к ее обожаемому Кайлу в услужение меня и отдадут. Это не обрадовало, но и не опечалило. В конце концов, какая разница, чьи полы драить, если на кону здоровье Хельги?
Еще мои дивные собеседники поведали, что поселение магов славится не только красивой архитектурой, но и парком развлечений, в котором проводят досуг все местные обитатели независимо от статуса. И посоветовали мне обязательно посетить это место, как только освоюсь на новом месте. Из нашего разговора я поняла, что стражи поднебесья в большинстве своем вовсе не высокомерные снобы, как некоторые из земных аристократов. Хотя «паршивые овцы» есть в любом «стаде». Например, с молодым хозяином мне посоветовали держать ухо востро и не поддаваться его обаянию, так как мужчина он пусть и видный, но холодный и равнодушный. Влюбиться в него легко, но страдания, которые принесет такая любовь, не стоят риска. Не одна уже глупышка, возомнившая себя будущей леди, уехала из его дома с подарками и разбитым сердцем. На вопрос, откуда у коней такая осведомленность о личной жизни соседского лорда, мне, насмешливо фыркнув, ответили: